Венок из одуванчиков - Ирина Градова Страница 22

Смачно затянувшись первой утренней сигаретой, Ольга только прикрыла глаза в предвкушении очередной затяжки, как тут же услышала шаркающие шаги и до отвращения знакомый голос:

– Ольга Андреевна, я же просил вас, не курите, мать вы моя…

– Капитолийская волчица твоя мать, – не раскрывая глаз, ответила Ольга, чувствуя, как серенькая аура потихоньку покрывается черными пятнами. – А я не дома курю, а на балконе.

– Так тянет же, Ольга Андреевна. Ты тут куришь, а мы с Анечкой задыхаемся. Может, ты в подъезд пойдешь?

Ольга поперхнулась дымом, закашлялась и, открыв глаза, увидела невиннейшее лицо Стасика, который делал вид, что совершенно не хочет доставлять ей беспокойство. Аура была безнадежно испорчена, и Ольга с одержимостью женщины, сорвавшейся с диеты, понеслась вразнос.

– Ну и гад же ты, Половцев… – зашипела она на бывшего. – Ну и козлина же ты… Я ж тут сижу в халате, заразы ты кусок, не видишь, что ли? Или ты меня в этом халате на лестницу выгонишь, орторектик хренов?

– Чего? – выпучился Стасик. – Орто… кто?

– Да не важно кто. Что ты все цепляешься? Что тебе все неймется? Все трясешься за свое здоровье, ипохондрика кусок… Да ты со своими бзиками раньше нас всех в могилу отправишься. И Анечку свою с собой прихватишь…

– Стасюшенька… – донесся из кухни испуганный голос.

– Знаешь что, Ольга Андреевна! – возмущенно завопил Стасик. – Я тебе вот что скажу: плевал я на твой халатик, иди-ка ты в подъезд!

– Это я тебе скажу, Половцев. Скажу, потому что знаю, чего ты так бесишься. Потому что тебе завидно. Вот я и выпить могу, и покурить. И все у меня хорошо. А ты дохлый, как червяк, хоть и носишься со своим здоровьем. Потому что человек ты такой, Стасик, – чахленький и дохлый, как имечко дурацкое твое.

– Ну это уже… Ну ты вообще, Ольга Андреевна!

– Стасичек! – отчаянно вскрикнули в кухне.

– Ну что опять?! – раздраженно буркнула дверь, открывшаяся в ванной. – Что вы снова не поделили?

– Тебя не спрашивают, оболтус! – грозно рявкнул на дверь Стасик.

– Ты его еще жизни поучи, – хмыкнула Ольга, делая очередную затяжку и с улыбкой выпуская белесую струйку прямо Стасику в лицо.

– Да что ж это ты делаешь, мать моя?!

– А ты думал, я все брошу и в подъезд побегу халатиком сверкать?!

– Да кому он там нужен, твой халатик, чума ты двадцать первого века!

– Стасюнчик!

– Да замолчите вы уже, достали! Что за предки? Сами как дети, еще от меня хотят чего-то!

– А ты бы помолчал, неуч! Вуз сначала закончи, а потом голос повышай!

– Кто бы говорил, Половцев! Как твои «сосиськи» вспомню, так смех берет!

– Ты, что ли, умнее? Живешь с бабой, даже мужика нормального не смогла найти – все от нее бегают!

– Стасюшенька!!!

– Все, хватит с меня. Пошли вы знаете куда со своим зоопарком?!

– Куда это?!

– В… на… Да сами знаете!

– Твое, Ольга Андреевна, воспитание…

– Нет, твоя, Половцев, дурная кровь… С меня тоже хватит – все, собираю бумажки и подаю на размен.

– Нет уж, мать моя, это я подаю…

– Стасичек…

Рассорившись со всеми на свете, в том числе и с сыном, которому досталось за хамское поведение, возможно, больше, чем следовало бы, Ольга два часа размышляла о возможных вариантах размена и в конечном итоге позвонила Диме, у которого между делом поинтересовалась насчет ключей от злосчастного домика, который сняла Яна.

– Ключей всего четыре, – растолковывал Дима непонятливой клиентке. – Один ключ от ворот, то есть от калитки. Второй – от террасы, то есть от дома. Два ключа я отдал Яне Евгеньевне, а другие два – у хозяйки дома. Но даже если бы она очень хотела приехать, все равно бы не смогла. Она в больнице, честно вам говорю. Я ей туда договор отвозил. А врать мне, как вы, надеюсь, понимаете, смысла нет.

– Да верю я, верю… Просто у нашей Яны Евгеньевны чудеса какие-то в доме происходят. Хотя она у нас личность творческая, а они… ну сами, наверное, знаете, какие бывают…

– Не знаю, – честно признался Дима. – Что до вашей трешки, я подумаю, как тут быть. Только на многое не рассчитывайте. Квартиры хоть и в цене, а рынок стоит. Так что быстро продать не удастся, а цены каждый день вверх ползут, как грибы после дождя. Одно, правда, я вам даже сейчас могу сказать – три однушки за трешку вам не светят. А если с доплатой – слишком дорогое удовольствие. Я, конечно, посчитаю, но вы подумайте хорошенько, Ольга Андреевна…

– Я подумаю, – устало вздохнула Ольга и попрощалась с риелтором так быстро, что он даже не успел вставить свой вопрос насчет свободного вечера.

Размен уплыл с горизонта также внезапно, как замаячил на нем. Но Ольга не унывала. Раз она не может поправить свою ауру, переселившись в свободную квартиру, то, по крайней мере, займется Яниной аурой. А поправить Янину ауру можно, познакомив ее с кем-то, кто будет ей интересен, – говоря по-человечески, найти ей жениха. А жениха ей можно найти, хорошенько пролистав записную книжку, чем Ольга Андреевна Половцева без промедления занялась.

Страничка на букву «А» оказалась почему-то испещрена исключительно женскими фамилиями и именами. Так как тяги к женщинам Яна не испытывала, Ольга сразу перевернула ее на «Б». Ну вот, уже лучше, одобрительно кивнула Ольга, наткнувшись на Буковского Ивана Васильевича.

Как описала бы его Яна, внешность довольно заурядная, фигура далека от идеала, возраст… кажется, вот-вот забрезжит полтинник, манера одеваться такая же заурядная, как и внешность. А вот характер… Огромный плюс Буковского в том, что он удивительно галантен и умен, огромный минус – Иван Васильевич непозволительно зануден, особенно когда начинает рассуждать об истории и изображать из себя Радзинского, что, надо сказать, скверно у него получается… Быть может, именно этот недостаток повлиял на то, что первая жена сбежала от Буковского уже через полгода совместной жизни, а вторая выдержала целый год, но спустя год оставила супруга с той же, что и первая, поспешностью, собрав свои вещички.

Ладно, Буковского оставим на потом, подумала Ольга и поспешила перевернуть страничку.

Блисман Евгений… Очаровательный молодой еврей, художник. Юный возраст искупают совершенно неподдельная наивность в глазах и недюжинный интеллект. Этот вполне может увлечь Яну. Единственный недостаток – самодовольство, граничащее с нарциссизмом. Но неженатому красавцу Блисману это простительно.

Боровский Виктор Владимирович. Привлекательный бизнесмен средних лет. Немного скучноватый, но зато довольно обеспеченный вдовец, надежный, как Великая Китайская стена. Что касается жилплощади, то все Ясечкины проблемы решатся сами собой. И пусть себе творит в загородном коттедже Боровского свои нетленные романы, попивая дорогое французское вино и закусывая его устрицами…