Семь цветов любви - Бронуин Джеймсон Страница 22

Наконец, когда долгий поцелуй закончился, обессиленная Кри прислонилась к стене. Ей нужна прочная холодная опора, чтобы устоять на дрожащих ногах и не упасть, и еще ей нужен якорь, чтобы удержать рвущиеся наружу чувства. А еще трезвый ум, дисциплина и негодование.

— Если вы стремились к этому, — подвела она итог, — то считайте, что ваше желание исполнилось.

Какое-то мгновение его темные глаза внимательно изучали ее, затем он поднял голову.

— Вы правы.

Ну, и где теперь ее удовлетворение, ее фарисейский триумф? Кри почувствовала жестокое разочарование, когда он убрал руки. Себ выпрямился и осмотрел помещение, словно внезапно осознав, в каком неподходящем для нежностей месте они очутились.

— Мы на лестнице черного хода, — сказала она. — Кажется, вы забыли, что притащили меня сюда.

— Я не забыл.

— Удивительно, как еще никто не вышел и не увидел нас…

Словно в ответ на эти слова дверь распахнулась, выпуская в коридор смеющуюся пару: владелицу салона «Эн Колор» и ее кавалера. Извинившись, они быстро испарились.

— Еще одни сумасшедшие ищут уединенное местечко, — раздраженно заметила Кри. Завтра салон ее конкурентки загудит от сплетен и слухов. «В городе появился незнакомец? И поверьте, первой его приветствовала Кри О'Салливан, если вы догадываетесь, о чем я говорю». И Эн многозначительно захлопает глазками.

— Вот почему я привел вас сюда. Нам надо поговорить.

— Да, но не знаю, как вам, а мне трудно разговаривать, когда тебя целуют за ухом…

Себ произнес одно короткое, но очень меткое слово — то ли в ответ на ее сарказм, то ли оттого, что дверь опять предостерегающе скрипнула, — и схватил ее за руку.

Нет, с нее хватит! Кри уперлась так, как может упираться женщина на шестисантиметровых каблуках, но Себ, не обращая внимания на сопротивление, тащил ее по коридору.

— Куда теперь? — возмущенно поинтересовалась она.

— Куда-нибудь, где нет людей.

Он толкнул первую попавшуюся дверь и ударил по выключателю. Кри зажмурилась от яркого света. Это был маленький офис, ставший еще меньше от присутствия в нем такого роскошного и высокого мужчины.

— Не думаю, что нам следует оставаться здесь, — с тревогой заметила Кри. Коснувшись бедром стола, она поняла, что пятится.

— Разговор не займет много времени.

— Хорошо. — Ее сердце трепетало, словно пойманная в силки птица. Она медленно вздохнула и присела на край стола. — Итак, что я сделала неправильно в этот раз?

— Вы и ваш друг в баре…

— Тагг? Он мне вовсе не друг.

— Что вы обсуждали? — Темные глаза сверкнули.

— Это что, допрос? — Кри напряглась.

— Нет, знак внимания. Мне не нравится быть предметом обсуждения.

— Тагг услышал, что вы арендуете у меня квартиру, и хотел узнать, как все проходит.

— Между нами?

— Боже мой, нет. Тагг не интересуется моей личной жизнью. Он посчитал, что я могу быть в курсе последних сплетен и знаю, почему вы пытались нанять его.

Себ внимательно изучал девушку некоторое время.

— Вы ему сказали?

— О чем? Что вы подозреваете Пола и Тину Дедини в расхищении и что сейчас они греют спины на одном из пляжей Южной Америки на деньги фирмы «Хислип» или моего салона? — Кри округлила глаза. — Нет. Вы же просили меня молчать. Это наш маленький секрет, забыли?

На секунду ей показалось, что, насмехаясь над ним, она играет с огнем. Его глаза мрачно сверкнули, а скулы заметно напряглись. Но Себ вдруг заговорил спокойным, ровным голосом:

— Он сказал вам, что я предлагал ему работу?

— Он сказал мне, что отклонил ваше предложение.

— Разочарованы?

— Чем? Что мой бывший муж не будет работать через дорогу?

— Ваш бывший муж? — Его взгляд стал острым.

— Удивлены, что у меня был муж? — спросила Кри.

— Удивлен, что вы поддерживаете с ним дружеские отношения.

Конечно, он ведь не дружит ни с бывшей женой, ни с бывшими любовницами. Он просто холодно указывает им на дверь.

Кри почувствовала, как дрожь пробежала вдоль позвоночника. Предостережение? Предчувствие? Боже, какая нелепость. Она обнаружила, что потирает руками предплечья, но, заметив его взгляд, заставила себя опустить руки на стол. Улыбайся, Кри, веди себя непринужденно.

— Все дело в Тагге, — сказала она с обманчиво легкой улыбкой. — Он всегда готов к милым разговорам, когда ему нужно получить информацию.

— Болтая с ним, вы выглядели счастливой.

Презрение, прекрасно замаскированное сладкими речами, ударило ее, словно пощечина. Она сжала пальцами край стола, стараясь сохранить хладнокровие.

Единственный путь не выдать своих чувств, чтобы не пожалеть об этом потом, — это немедленно покинуть комнату. Похоже на трусость, на бегство. Позор. И все же Кри сумела нацепить на лицо маску безразличия, выпрямилась и решительно направилась к двери.

— Если это все, что вы хотели мне сказать, то я возвращаюсь на вечеринку.

Пять долгих секунд он не двигался. Кри знала точно, она считала. Пять гулких ударов сердца. Пять перламутровых пуговиц на его накрахмаленной белоснежной рубашке.

— Вы не возражаете? — Кри старалась не думать, как расстегнет эту прохладную рубашку и коснется горячей кожи. — Вы загородили собой дверь.

— Вы не собираетесь ответить на мой вопрос?

— Ваши комментарии по поводу меня и Тагга вряд ли можно назвать вопросом!

Когда Себ отступил в сторону, Кри почти бросилась к двери. Волна облегчения — именно облегчения — накрыла ее, как только она погасила свет и потянулась к дверной ручке. Беги отсюда, детка.

Кри уже почти нащупала дверную ручку, но внезапно застыла. Она просто не может уйти, оставив за ним последнее слово, не может допустить, чтобы он думал о ней как о женщине, легко флиртующей с бывшим мужем и вообще с любым, кто купит ей бокал шампанского.

— Я делала вид, что мне приятно общество Тагга, — сказала она, не оборачиваясь, — потому что знала: вы наблюдаете за мной. Вы игнорировали меня весь вечер, и я подумала, что флирт возымеет действие.

Возымел. Прежде чем она открыла дверь, он схватил ее за руку. Напуганная быстротой его реакции, Кри взмолилась:

— Позвольте мне уйти.

— О нет. Вы бросаете бомбу и спокойно удаляетесь из зала. — Его голос, низкий, бархатистый, раздался прямо за ней. — Вы получили желаемый результат, Кри?

Он не позволит ей уйти! Эта мысль резонировала в комнате, погруженной во мрак, воздух пропитался напряжением и сдавливал ей легкие и горло. Себ стоял так близко, что она чувствовала жар, исходящий от него. Так близко, что его дыхание щекотало ей затылок, а тело наливалось теплой сладкой болью.