Принц на белой «оке» - Тата Златова Страница 22

Усилием воли прогнала неуместные мысли. Нервно поправила волосы и постаралась сосредоточиться на занятии. Но пристальный взгляд столичного принца предательски сковывал тело.

И зачем он пришел? Сказала же четко и ясно, что им не по пути!

— Одна рука вверх, над головой, теперь вторая, так… Сдерживаем удар… — Старательно делала вид, будто не замечает его, но по телу все равно пробежала дрожь. Стоит и наблюдает, только на нервы действует… И чего ждет, спрашивается? Почему смотрит так, что, кажется, кожа плавится от его взгляда? Внезапно стало трудно дышать. Облизала пересохшие губы и сказала:

— Умнички! Продолжайте заниматься самостоятельно, я отлучусь на пять минут. Настюша, немножко соберись, ладно? Не отвлекайся, — обратилась к ученице. Та кивнула.

Чуть ли не пинками вытолкала Димку в коридор. Прислонилась спиной к стене и выжидающе на него уставилась, а тому хоть бы хны. Хохотнул в кулак и опять просканировал взглядом. И таким пронзительным, будто все ее мысли прочитал.

— Что хотел? — первой нарушила молчание Маша.

— Ну, во-первых, здравствуй. Отлично выглядишь. Тебе невероятно идет кимоно…

— Доги ^[8], — нетерпеливо поправила. — Это все?

— Нет. Слушай, я узнать хотел, что натворил тогда и почему ты так на меня злишься.

— И опять выбрал очень подходящее время!

— Прости, не удержался и заглянул. Подожду, пока закончишь…

— Зачем?

— Надо все выяснить. Ты должна рассказать, чтобы…

— Чтобы что? Расковырять рану сильнее? Возненавидеть тебя еще больше? Я столько лет пыталась забыть, вычеркнуть тебя из своей жизни и памяти. Но ты нашел меня и теперь я должна вновь вернуться в тот день и все заново пережить! Да если я сейчас вспомню, я просто… просто…

Внезапно он обнял ее — крепко-крепко, так сильно и одновременно нежно, что мир на миг померк. Это было какое-то наваждение — ненавидеть его и в то же время любить. Вопреки всему. Даже осознавая, что он сделал и что еще может сделать.

Маша в ужасе одернула себя: любит? Его любит? Глупость несусветная! Просто опешила от его наглости, вот и позволила обнять за талию! И то, что по мышцам прокатилась сладкая слабость, когда он прижал к себе, еще ни о чем не говорит. Чтобы это доказать, оттолкнула его двумя ладошками и отступила на шаг.

— Уходи.

— Маш, подожди…

— Уходи, прошу тебя. Просто исчезни из моей жизни!

«И не заставляй вспоминать тот кошмар», — добавила мысленно. А в глазах Димки полыхнул огонь. Его ладони уперлись в стену по обе стороны, не позволяя ей выскользнуть.

— Значит, говорить ты ничего не хочешь, но при этом считаешь, что я сам должен догадаться, почему ты меня возненавидела, — приглушенный голос напомнил рык. — Проблему решать не желаешь, сразу гонишь меня прочь. Я ведь и вправду могу уйти. Навсегда. Ты действительно этого хочешь? — спросил с нажимом.

Темно-карие глаза посмотрели пристально и испытующе, а у Маши в горле застрял ком.

— Я задал вопрос!

— Да, хочу! — ответила наконец. Однако голос прозвучал не так уверенно, как хотелось.

Отстранившись, он развернулся и быстрым шагом направился к выходу. А Маша запоздало крикнула:

— Нет! На самом деле — нет!

Димка на мгновение обернулся и слегка прищурился, но ничего не сказал. Только уголки рта дрогнули в едва заметной усмешке. Господи, да что с ней происходит? Порой такая злость клокочет, хочется убить его на месте, а потом вдруг накрывает волной нежности… Что, что он с ней делает? Как избавиться от этого наваждения?

С трудом дождалась окончания занятия. Куда-то исчез энтузиазм, все делала на автомате, настроение испортилось. Впервые вздохнула с облегчением, когда дети попрощались и разошлись по раздевалкам. В голове только и крутились мысли о Димке. Вспоминались его слова и собственный страх оттого, что может его навсегда потерять… А с сердцем творилось что-то странное. Все эти годы оно пылало ненавистью, металось и разрывалось на куски от одной мысли о бывшем однокласснике. Но стоило ему вновь появиться в ее жизни, как сердце застучало иначе, и вряд ли уже будет биться по-прежнему.

«И зачем я ему нахамила? — сокрушалась она по дороге в раздевалку. — Зачем опять оттолкнула? Может, и вправду надо было все рассказать? Может, он все объяснит и сможет оправдаться? Все-таки столько времени прошло… Нужно отпустить прошлое».

Вскинула взгляд и остолбенела. Вот, значит, как! Пока она ругает себя и переживает из-за грубости, Димка и думать забыл об их разговоре. Уже вовсю красуется перед девушками на беговой дорожке! Просто потрясающе! Довольный, как слон, с голым торсом, весь мокрый, в одних только шортах. Его напряженные мышцы не давали трезво мыслить, и Маша мгновенно забыла, куда шла. Застыла на месте, не в силах оторвать от него взгляда.

Бесполезно себя одергивать. Пора признать, что у Димки есть своя особая энергетика, притягивающая, как магнит, и даже она, Маша Леонтьева, годами развивающая в себе холодный ум и самообладание, попала под его чары. Что поделаешь, если он выглядит так… так…

Совсем как парень, от которого нужно держаться подальше, чтобы не потерять голову.

Прикусила губу от злости на саму себя. Мысленно представила, как с остервенением колотит по боксерской груше. Вот так и вот так. Вроде немного полегчало. Втянула в себя воздух и спокойно направилась к группе девушек, прожигающих взглядом этого заправского искусителя.

— Никогда его здесь не видела. Кто-нибудь знает этого красавчика? Боже, я хочу с ним познакомиться! — услышала Маша их голоса и закатила глаза.

— Вы что, серьезно?!

Девушки перевели на нее любопытные взгляды.

— Ты его знаешь? — спросила очень худенькая блондинка. Маша сразу ее узнала. Встречались пару раз в зале, кажется, она тоже тренер, правда, по йоге. Да какая разница! Важно то, что она с таким восхищением смотрела на Димку, что Маша неожиданно для себя почувствовала дикую ревность. Сердце подпрыгнуло, словно теннисный мячик, стало трудно дышать. Губы сами по себе разжались и она выпалила:

— Конечно, знаю. Это же мой парень!

О нет, катастрофа. Сказать, что Димка — ее парень, настоящая катастрофа! Самая что ни на есть. Несколько пар глаз смотрели на нее одновременно и с любопытством и с завистью, а Маша оцепенела. Зачем она так сказала? И что теперь делать? Судорожно размышляла, но в голову, как назло, ничего умного не приходило.

Почему-то вспомнилось, как подружки подтрунивали: «Ну что, Машка, мы все в паре, одна ты осталась. Красавица, умница, а парня все нет и нет, ты их, наверное, отпугиваешь своим каратэ». Как окружающие за глаза называли ее феминисткой и чайлдфри, Брюсом Ли в юбке и бог весть еще кем. Как перешептывались и бросали ехидные взгляды, словно пытаясь разглядеть в ней тот самый изъян, который, по их мнению, отталкивал парней.