Любовь взаймы - Натали Фокс Страница 22

— Это не имеет значения сейчас и, уж конечно, не будет иметь значения, когда все закончится.

— Кто-то хочет твоей крови? — Глаза Зои были широко распахнуты и умоляли сказать правду, но наткнулись на камень равнодушия. — О'кей, — вздохнула она после недолгого молчания. — Ты не доверяешь мне, я не заслужила твоего доверия. Я просто лучик света, который ты несешь с собой и который нужен тебе лишь на мгновение, когда становится слишком трудно и необходимо снять напряжение. — Она встала, чтобы уйти. Фрэнк резко схватил ее за руку и усадил обратно. Зоя взглянула на него. Глаза его были серьезны как никогда.

— Разве я недостаточно заботился о тебе? Да и обременял не очень. Тебе этого мало?

Зоя обиженно поджала губы и с трудом высвободила руки.

— Если бы ты действительно думал обо мне, ты никогда не привез бы меня сюда. Это ведь ты в бегах, а не я. Мне даже страшно представить, какую ужасную ложь ты выдумал для Тео, чтобы получить его согласие.

— Я не лгал! — с волнением выдохнул Фрэнк.

— Ты скрыл правду, а это — то же самое. Фрэнк встал, не спуская пристального взгляда с Зои.

— Иногда скрыть правду бывает необходимо: это оборачивается потом во благо.

— Но если бы Тео знал истинные причины, он никогда не дал бы согласие. Ты трус и лжец, — сказала Зоя с насмешкой. Но она тут же пожалела о сказанном: Фрэнк был кем угодно, только не трусом. — Извини, — прошептала она, потупив взор. — Ты не…

— Наверное, на этот раз ты действительно права, Зоя, — тихо произнес Фрэнк. — Я действительно трус, иначе я не привез бы тебя сюда.

Зоя резко вскинула голову и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего, забудь об этом. — Он нервно взъерошил волосы и безвольно опустил руки, коснувшись Зоиной талии. Его ладони тут же сжались в кулаки. Этот жест глубоко взволновал Зою. — И прекрати эти игры в голодовку. Мы пробудем здесь до тех пор, пока я не найду другое безопасное место. Я хочу уйти отсюда с тобой вместе живым и здоровым и не хочу, чтобы меня увезли отсюда на носилках.

Зою охватил внезапный приступ страха. Значит, и в самом деле все так опасно? А она причиняет ему столько беспокойства! Зачем он рискует ради нее жизнью? Да любит ли она его? Если да, то ей следовало бы подумать, как облегчить ему жизнь. Но зачем весь этот риск? Зачем поступать столь необдуманно?

— Если и меня увезут на носилках, — не удержалась она от резкого замечания, — то Тео не спустит тебе этого.

Он рассмеялся.

— Тео мне не указ, Зоя. И я не люблю страдающих женщин.

— В таком случае нам пора расстаться.

— Послушай, крошка, — выдохнул Фрэнк, — мне бы хотелось, чтобы ты тратила время не на препирания со мной, а на выяснение причин, побудивших меня привезти тебя сюда.

— Мне не надо это выяснять, я и так знаю. Вот только не могу понять, чем ты так обеспокоен.

— Ничего нового ты не услышишь. Пронизавшая ее боль вызвала защитную реакцию.

— Ты уже пресытился мною? — Она вся съежилась. — Не могу сказать, что это для меня удивительно. Ты проторил себе сексуальный путь через каждое посольство мира. Женщины для тебя, наверное, все равно что обычный континентальный завтрак.

Он оперся о крышку стола и чуть наклонился к Зое.

— Иногда континентальные завтраки не так уж и плохи, меня вполне удовлетворяют. А ты собираешься завтракать? Или тебя насильно кормить?

— Сыта твоей ложью. Благодарю. Я уж сама найду, что поесть.

— Вот и умница, — сказал он с ухмылкой и неспешно вышел на террасу.

Зоя сидела не шевелясь, не делая попытки дотронуться до еды.

Она смотрела через открытую дверь, как он брел к пляжу: руки — глубоко в карманах шорт. В его походке было что-то такое, от чего у нее защемило сердце. Его невозмутимость — только маска. Может быть, ради ее благополучия?.. Конечно же, чтобы ее не волновать; но зачем ему делать это ради собственного успокоения?

О Господи, она любит его. И только потому, что он — Фрэнк Блейкмор. Зоя медленно поднялась и направилась к двери, напрягая зрение, чтобы разглядеть его сквозь деревья.

Она до сих пор не знала, почему ее сюда привезли. Но ведь он выбрал именно ее, значит, он любил ее? И разве они не испытывали взаимной симпатии, когда любили друг друга? Внезапно ей захотелось подойти к нему, задержать его, объяснить, что она беспокоится о нем. Так что же ее останавливает? Гордыня, уязвленность, страх… да, наверное, все вместе. Она уже собиралась отойти от двери, когда нечто необычное привлекло ее внимание.

Зоя вышла на террасу. Кусочек моря просматривался сквозь деревья. К берегу подошла лодка!

Стоя в нерешительности, она внимательно наблюдала за происходящим; холодок пробежал по ее спине, она вздрогнула, затем пустилась бежать. Сердце сжалось от страха, который гнал ее вперед. Она споткнулась, поднялась, подобрала юбку и стала пробираться по каменистой тропке.

— Фрэнк! — крикнула она, остановившись на песке. Он стоял у кромки воды, заигрывая с волнами. Он не видел лодки! Он не слышал ее предостерегающего крика! — Фрэнк! — снова крикнула она и бросилась к нему по песку.

Фрэнк, испуганный криком, повернулся и смотрел на приближающуюся Зою. Она налетела на него и стала колотить руками его в грудь — они упали. Их окатило теплой морской волной, которая загасила испуганный крик, слетевший с ее губ.