Повеса - Мэри Джо Патни Страница 21

Видя, что Элис сердится, Дэвенпорт заколебался.

— Прошу меня простить, мисс Спенсер, — проговорил он наконец, — но ваша опекунша находилась в моем обществе целый день. Мне представляется, было бы невежливо с моей стороны навязывать себя ей еще и на вечер.

— Она не будет возражать. Ведь так, Элис? — проворковала Мерри, сопровождая свои слова более чем выразительным взглядом.

Загнанная в угол, Элис не придумала ничего другого, кроме как сказать:

— Мы обедаем всей семьей, мистер Дэвенпорт. Холостяку атмосфера, царящая за нашим столом, может показаться слишком шумной.

Мерри умоляюще посмотрела на Дэвенпорта.

— Я берусь сделать так, что мои младшие братья будут вести себя тихо, — пообещала она. — Ну, соглашайтесь же.

— С удовольствием приду, мисс Спенсер, — сказал Дэвенпорт, понимая, что отказ будет выглядеть как проявление грубости и невоспитанности.

Выразив восторг в приличествующих случаю выражениях и восклицаниях, Мерри ушла. Дэвенпорт снова сел и взглянул на Элис с дружеской улыбкой, как на старого приятеля.

— Вам никогда не приходило в голову купить ей пояс целомудрия? — поинтересовался он.

— Разумеется, приходило! — выпалила Элис, не успев как следует подумать, что говорит, и тут же, услышав хохот Дэвенпорта, спохватилась:

— Как вы можете говорить такие вещи!

— Я вас предупреждал — никаких скидок на то, что вы женщина. Я могу подсадить вас в седло, но во всех прочих ситуациях намерен оставаться тем же вульгарным типом, что и всегда, — насмешливо напомнил Реджи. — Она очаровательная девчушка и к тому же выглядит значительно менее «несовершеннолетней», нежели я ожидал, судя по вашему рассказу.

— Ей всего девятнадцать, мистер Дэвенпорт, — проговорила Элис, вертя в руках пресс-папье из венецианского стекла — Пожалуйста, не забывайте об этом.

Всю насмешливость Реджи словно ветром сдуло.

— Уж постараюсь не совратить ее за сегодняшний вечер. Кстати, если это вас успокоит, — девственницы нагоняют на меня скуку.

Элис напряглась, пытаясь понять, не являются ли эти слова завуалированным оскорблением в ее адрес.

— Мерри — очень умная и живая девушка. И очень застенчивая, хотя вы могли подумать иначе из-за того, что она заигрывала с вами. Она просто испытывала на вас свои чары — ведь тут, в поместье, она редко видит новых людей.

— И тем не менее вот вам совет опытного сердцееда: найдите ей мужа, и поскорее, — сухо заметил Дэвенпорт.

Элис опустила глаза. Похоже, мистер Дэвенпорт обладал талантом затрагивать самые болезненные и деликатные вопросы. Это был один из них. Элис много думала о том, где подыскать подходящего мужа для Мерри.

— Я бы с удовольствием это сделала, — заговорила она, — но, к сожалению, выбор слишком ограничен. Все живущие в окрестностях Стрикленда неженатые мужчины просто без ума от нее, но это либо неоперившиеся юнцы, либо вдовцы, подыскивающие матерей своим детям. Мерри заслуживает лучшей участи. — Элис вздохнула. — Вообще-то я думаю, она могла бы произвести настоящий фурор в Лондоне, если бы ее удалось вывезти в свет.

— Эта девушка в самом деле бриллиант чистой воды, — согласился Дэвенпорт. — Но обладает ли она знатным происхождением и состоянием, которые были бы под стать ее внешности?

— В этом-то и проблема, — признала Элис. — То, что она получит, никак не назовешь солидным состоянием. Что же до происхождения — отец ее был лондонским купцом. У нее нет родственных связей, которые позволили бы проникнуть в так называемое хорошее общество.

— Возможно, будет гораздо лучше, если она все же подыщет себе мужа здесь, — заметил Дэвенпорт. — Лондон опасное место для молодого и неопытного человека, тем более девушки. Кстати, — вдруг сказал он, — что заставило вас взять на себя заботы о Мерри и ее братьях?

Разумеется, Дэвенпорта это не касалось, но Элис показалось, что его вопрос продиктован искренним интересом, а не праздным любопытством. Подперев подбородок ладонью, она на некоторое время задумалась.

— Вот вам ответ, — заговорила она наконец. — У миссис Спенсер не было никого, кому бы она доверяла. Своих детей она не имела. Собственно, она и теткой-то этим детям была чисто номинально, по брачной, так сказать, линии. Кровного родства между ними не было никакого. Но она любила их и хотела, чтобы после ее смерти кто-то о них позаботился.

— Но у вашего поступка, думаю, есть и иные причины.

— Дело в том, что они были моими учениками, моими воспитанниками и я была к ним очень привязана. Самого младшего, Уильяма, я знала буквально с пеленок. — Элис горько усмехнулась. — Я решила, у меня не будет другой возможности узнать, что значит растить и воспитывать детей, и ухватилась за этот шанс. Мне показалось, было бы глупо от него отказаться.

Элис замолчала, не понимая, что заставило ее поделиться с Дэвенпортом своими сокровенными переживаниями.

Тактично решив прекратить расспросы, касающиеся этой, по всей видимости, болезненной для Элис темы, Дэвенпорт ограничился тем, что сказал:

— Надеюсь, они понимают, как им повезло, что у них есть вы, мисс Уэстон. Она улыбнулась:

— Мерри, может быть, и понимает, но мальчики воспринимают меня как зло, с которым приходится мириться. Я вечно заставляю их делать уроки, следить за манерами и хоть отчасти соблюдать приличия.

Дэвенпорт сначала замер в кресле, а потом стремительно наклонился вперед, вглядываясь в ее лицо.

— Леди Элис, у вас ямочки на щеках, — заявил он таким тоном, словно выносил обвинительный приговор.

Застигнутая врасплох, Элис покраснела.

— Простите, но я ничего не могу с ними поделать. Мне кажется, что Бог снабдил меня ими по ошибке, они явно предназначались кому-то другому.

Дэвенпорт выпрямился во весь свой огромный рост и подошел вплотную к ее столу.

— Не надо извиняться. Они просто замечательные. Между прочим, такие ямочки называют отметинками Венеры, к вашему сведению.

Он улыбнулся — медленно, лениво и чуточку фамильярно. От такой улыбки самые добродетельные женщины забывают о приличиях и теряют голову. Элис поймала себя на том, что тоже улыбается.

Дэвенпорт протянул руку и осторожно погладил ее по щеке. Этот небрежный жест одним женщинам показался бы отвратительным, другим — совершенно неотразимым. Элис принадлежала к последним. Пальцы Дэвенпорта были теплыми и чуть шершавыми. Их прикосновение было не менее волнующим, чем поцелуй, и Элис почувствовала, как все ее тело, от макушки до пяток, отреагировало на него.

Одному Богу известно, что отразилось при этом на ее лице, только Дэвенпорт опустил руку и отступил. Взгляд его стал холодным и отчужденным.

— Если вы предпочитаете, чтобы я не появлялся у вас сегодня, я пошлю вашей воспитаннице свои извинения, — сказал он.