Бунт страсти на острове - Мишель Смарт Страница 21

– И ваша мать не возражала?

Луис покачал головой, чувствуя, как к горлу подступает желчь.

– У них были странные отношения, – сказал он. – У обоих были любовники, и оба хвастались этим. Но потом молодые любовницы стали отказывать моему отцу, потому что не хотели иметь дело с алкоголиком. Он не мог прикасаться к моей матери, поэтому обрушивался на меня.

– Она не пыталась его остановить?

– Он был моим отцом. Она считала, он обязан наказывать меня, если я этого заслуживаю. Хотя она сама презирала дисциплину. – Луис едва заметно улыбнулся, вспоминая, как мать притворялась суровой, упрекая его и Хавьера за их выходки. – Она никогда нас не била. Если мой отец заходил слишком далеко, она ладонями охватывала мое лицо и говорила, чтобы я улыбался сквозь боль.

Хлоя резко глотнула воздуха.

– Моя мать не возражала против телесных наказаний, – сказал Луис, оправдывая мать, которую любил. – Ее родители часто ее наказывали. Для моей матери это было нормально, и, хотя она не могла заставить себя наказать нас, говорила, что наказание сделало ее жестче, что необходимо для успеха в таком жестоком мире, как балет. Тренировки научили ее улыбаться сквозь боль, и она хотела, чтобы я тоже обладал такой способностью.

После долгого молчания Хлоя спросила:

– Почему, по-твоему, он наказывал только тебя?

– Он никогда меня не любил. Я не знаю, что его во мне так бесило. А Хавьера он обожал.

– Тебе было тяжело.

– Хавьеру приходилось труднее, – ответил Луис. – Ему было больно видеть, как меня обижают. Мы не однояйцевые близнецы, но постоянно чувствуем друг друга. Он тоже страдал по-своему: наша мать любила нас обоих, но я был ее любимчиком. Ему было тяжело. Он всегда пытался защитить меня. Хавьер постоянно оправдывал меня, потому что знал, каковы будут последствия.

– А ты не предвидел последствия? – спросила она.

– Предвидел, но мне было все равно. – Точно так же, как он понимал последствия своего молчания по поводу доли прибыли для Бенджамина.

Отношения Луиса с братом походили на скалу, прочную и непроницаемую. Его дружба с Бенджамином, который сблизился с ним больше, чем с Хавьером, была полна приключений. Они вместе нарушали правила, а вот Хавьер старался их образумить.

Бенджамин был ближайшим другом Луиса. Он страдал из-за того, что их дружба прекратилась, но надо было думать о будущем.

Однако прошлое не отпускало Луиса, а все сильнее тяготило его.

– Возможно, это потому, что ты похож на свою мать, – тихо сказала Хлоя.

– О чем ты?

– Твой отец… Хавьер похож на него внешне, а ты похож на свою мать. Вероятно, он предпочитал Хавьера, потому что считал его своей копией.

Ее слова напоминали попытки Хавьера оправдать жестокость их отца.

Луис опустил руку, стряхнув с дверного проема облупившуюся краску. Он подумал, что главную виллу проще снести до основания, однако он обещал Мариетте сохранить дом в первозданном виде.

Оглянувшись на Хлою, он увидел сочувствие в ее прекрасных глазах и сдержал дрожь. У нее тоже было непростое детство, поэтому она отлично его понимает.

Луису не следует забывать, какие отношения связывают его с Хлоей. Они будут женаты до тех пор, пока не утихнут мерзкие сплетни вокруг него и его брата. А пока они с Хлоей будут радоваться и наслаждаться отпущенным им временем, между ними не будет ничего серьезного.

– Нет, – произнес он холоднее, чем собирался. – Это никак не связано с нашей внешностью. Мой отец не любил меня, потому что у меня не было ничего, что могло бы ему понравиться.

Она разомкнула губы, и он прикоснулся к ним пальцем.

– Хватит говорить о моем отце. Он умер. Что было, то было. – Он не понимал, почему обсуждает свое прошлое с Хлоей. Оно не имеет никакого отношения к их браку. – Надо думать о будущем. Я хочу услышать твое честное мнение об этой комнате, поскольку я собираюсь сделать ее своей спальней.

В этой спальне он будет ночевать один.

Как Хлоя правильно заметила, они расстанутся к тому времени, когда эту виллу отремонтируют.