Прогони мою печаль - Стефани Лондон Страница 21

Грант проснулся утром с тяжелой головой. В глаза словно насыпали песок, но причиной тому — не ночные кошмары, на этот раз его мучили сновидения другого рода. В них Жасмин лежала на его диване, стояла на балконе, опираясь на перила. На этом, разумеется, все не заканчивалось. Становилось все труднее не замечать ее притягательности. Вчера вечером, когда она дала понять, что не возражала бы, если бы он остался, Грант невероятным усилием воли заставил себя подняться и уйти.

Грант долго стоял под душем, желая смыть следы давящей неудовлетворенности. Вчера, едва вернувшись домой, он сразу принял ледяной душ, однако утром его еще одолевали фантазии. Жасмин глубоко засела ему в душу, и он никак не мог отделаться от мечтаний о ней. Не помогали даже клятвы не нарушать данное себе слово.

Прижавшись лбом к холодной кафельной плитке, он направил струю горячей воды на затылок. Что он ни делал с собой, как ни боролся с чувствами, Жасмин удавалось одним взглядом раздуть затухающий огонь.

— Черт! — Грант взревел и застонал.

Быстрым движением перекрыл горячую воду и включил холодную. Ледяные потоки обожгли тело, заставляя переключиться на другие эмоции. По крайней мере на время. До того дня, когда он опять ее увидит.

Он вышел из душа и взял большое толстое полотенце. Пройдя в гостиную, включил телевизор и уже готовил кофе, когда услышал, что корреспондент произнесла его имя.

«Мы давно не рассказывали вам о том, как отвратительно временами ведут себя известные спортсмены».

Грант прислушался.

«Уверена, вы еще помните, что вытворил в прошлом году Грант Фарли, центральный нападающий Ягуаров».

На экране появилась его фотография после тех событий. Губа распухла от единственного попавшего в цель удара, который он случайно пропустил, глаза налиты кровью, отчего лицо изменилось до неузнаваемости.

«После ночи в полицейском участке ему было предъявлено обвинение в хулиганстве, поскольку он стал зачинщиком драки, в результате которой два человека оказались в больнице. К счастью для Гранта, обвинения были вскоре сняты. Разумеется, как же иначе, если вы один из самых высокооплачиваемых игроков Австралийской футбольной лиги».

Понизив голос, девушка приблизила лицо к камере.

«А теперь просмотрим несколько фотографий, сделанных на этой неделе».

Выругавшись, Грант выключил телевизор. Внутри все кипело от злости. Прошел уже год, а они все бросают толпе стервятников его фотографии. Всякий раз, когда напоминали о том, что он тогда натворил, становилось дико стыдно. С двадцати лет он много времени проводил в ночных клубах, это неминуемо кончилось бы плохо.

В тот вечер он так много выпил, что не раздумывая бросился на обидчика, прежде чем его успели оттащить друзья. К счастью, камеры наблюдения в клубе показали, что ни один из его ударов не был достаточно серьезным, чтобы госпитализировать человека. Но публика в заведении собиралась известная, все с хорошими связями.

Никогда Грант не чувствовал себя так отвратительно, как в момент, когда подписывал чек. Несколько месяцев отсиживался за границей, приходил в себя, вернулся лишь тогда, когда появились силы и желание опять заняться тем, что дороже всего в жизни.

За прошедший год он ни разу не посетил ночной клуб, карьера постепенно пошла в гору. Правда, он потерял лучшего друга — тот передал в СМИ несколько его фотографий. Тогда Грант дал себе слово, что больше никому не позволит себя использовать.

Однако журналисты снова и снова возвращались к этой истории, оставалось только гадать, когда им надоест и они оставят его в покое. Что будет, если он никогда не сможет смыть грязь со своего имени?

А ведь есть место, где фамилия Фарли знаменита и уважаема. Отец — сельский фермер и ветеринар, человек с безупречной репутацией. Теперь же к нему приклеился ярлык родителя, воспитавшего сына-хулигана. Одна нелепая ошибка обошлась так дорого.

Возможно, заработав команде победу в этом сезоне, он сможет доказать, что изменился. По крайней мере, это вернет ему и команде уважение болельщиков, что уже немало.

Прошло несколько дней с момента неудачного выступления. Жасмин по-прежнему не могла прийти в себя. Правда, боль в ноге утихла. Опухоль спала, кожа стала не фиолетовой, а желто-коричневой. Ничего красивого, но не так плохо, как она опасливо ожидала. Она знала правила, которым надо следовать: не нагружать ногу, держать ее на возвышении и, главное, не нервничать. Но, боже, как ей было скучно! Чушь, которую показывали днем по телевизору, ее не увлекала, и она буквально проглотила три книги подряд, исчерпав тем самым запас подготовленных новинок. Между тем ей было просто необходимо чем-то себя занять, чтобы не думать о Гранте Фарли.

Жасмин фыркнула, поворочалась на диване и оглядела комнату, размышляя, какое бы найти себе дело. Мысли опять вернулись к тому, что занимало последние дни: не слишком ли она откровенничала с человеком, которого едва знает. Глупо и неосмотрительно.

Когда она в прошлый раз доверилась мужчине, ее карьера полетела ко всем чертям. Кайл ни разу не пришел навестить ее после операции, хотя она точно знала, что он справлялся у врача о ее состоянии и понимал — она вряд ли будет опять танцевать. Позже он передал с медсестрой записку. Красивым почерком на маленьком листке бумаги было написано, что их отношения изжили себя и будет правильнее их завершить. Больше она ничего от него не получала.

Всякий раз при воспоминании о том, что настоящей катастрофой в ее жизни были отношения с Кайлом Уотерхаусом, ее бросало в дрожь. Он относился к ней как к вещи, необходимой для повышения статуса и демонстрации друзьям, как к акциям, — она была чем-то вроде нового капиталовложения. Он вкладывал деньги, а значит, имел право все контролировать и управлять как вздумается. О потенциальной доходности проекта Кайл тоже заботился, поэтому с легкостью отказался от нее, когда она утратила ценность.

Слезы жгли глаза. Нет, она не может больше сидеть одна в этом доме. Машина матери Элис с автоматической коробкой передач, а это дает возможность передвигаться. Небольшое путешествие до балетной студии не повредит. Это недалеко от дома, и она сможет немного развеяться. Свежий воздух тоже пойдет на пользу.