Большие каникулы Мэгги Дарлинг - Джеймс Хавард Кунстлер Страница 21

— Дорогая, ты — настоящий скелет!

Линди, по всей видимости, восприняла это как комплимент, поскольку большую часть своей жизни провела на диетических «американских горках»: худея, набирая вес и снова худея.

Линди пошла вперед к багажной ленте.

— Буду уповать рядом с тобой на Бога, — сказала она, чуть заметно показывая свойственную только ей кривую улыбочку. — Ты закормишь меня штруделями и паштетом из гусиной печени и бог его не знает еще какими хазерай ^[10]. Через неделю я буду толстая, как трейлер.

— Не беспокойся. У нас дома тренажеров столько, что можем фитнес-клуб открыть.

— Здесь у вас на востоке продают продукты «Foodstuff»? — спросила Линди. — Они делают просто замечательные продукты, лишенные питательных свойств. Майонез, крекеры, творог, какую-то замороженную гадость, которая по вкусу напоминает мороженое. Я думаю, они привесили несколько дополнительных атомов углерода к молекулам, чтобы они стали больше и не поглощались бы тканью желудка.

— А что происходит с этим в твоем организме?

— Это просто пролетает, как Лексингтон-авеню-экспресс. Больше никто в Лос-Анджелесе не питается настоящей пищей. А вот и мои вещи!

В машине, годовалой «тойоте-лендкрузер» с салоном-люкс, Мэгги быстро начала рассказывать о невероятном ограблении, случившемся в «Four Seasons», а Линди слушала, затаив дыхание. Скоростная дорога имени Роберта Ван Вайка мчалась через самые отчаянные районы Куинса: Озон-парк, Джамейка, Ричмонд-хилл — где вывески на стенах магазинов, объявлявшие об их товарах и услугах, были написаны с использованием более десятка различных алфавитов. Почти на каждом углу здесь можно было увидеть мужчин с согбенными плечами, собравшихся вокруг двухсотлитровых стальных бочек и гревших руки над горящим в них мусором. Сама скоростная дорога, особенно ее центральная полоса, обсаженная тисом и можжевельником, была захламлена огромным количеством пластикового мусора, выброшенного из окон автомобилей. Эти образы нищеты и запустения мелькали странным контрастом величественной «Музыке на воде» Генделя, звучавшей из замечательной стереосистемы «тойоты».

— Как прекрасно вернуться в реальный мир, — тихо сказала Линди.

Сразу после поворота с Ван Вайка на скоростную дорогу Уайтстоун они увидели, как два человека в рубахах с капюшонами сбросили бетонный блок с эстакады в полукилометре впереди. Блок свалился на крышу «олдсмобиля», затем отскочил от корпуса машины на дорогу. «Олдсмобиль» дико вилял несколько сот метров, прежде чем водитель справился с управлением. Мэгги отвернула, чтобы не удариться о бетонный блок, который упал на ее полосу, и чуть было не влетела в белый джип, обгонявший ее справа. Водитель джипа просигналил. Они почувствовали вибрацию от рэпа, летящего из его динамиков. Мэгги вырулила назад на левую полосу. Линди повернулась на своем месте, чтобы увидеть тех двоих в капюшонах, убегавших с эстакады.

Издавая от страха звуки, похожие на писк песчанки, Мэгги старалась, как могла, вести машину, а Линди впала в оцепенение, не веря в происходящее. Несколько секунд спустя они уже мчались вверх по наклонной дороге на мост Уайтстоун. Линди открыла окно, высунула голову и пронзительно завизжала. Мэгги открыла окно со своей стороны и сделала то же самое. Им хватило только взгляда друг на друга, чтобы определить это как вариант их забавы с визгом. Они провизжали все время, пока ехали по мосту. Под ними внизу был сонная, серая и холодная гладь пролива Лонг-Айленд-Саунд. На обратном конце моста Мэгги попросила работника, собиравшего плату за проезд, позвонить в полицию и сказать им о парнях на эстакаде, но он только ответил им что-то непонятное на каком-то иностранном языке и сердито махнул рукой, показывая, чтобы они проезжали. Линди залезла в свою кожаную сумку и достала бутылку «Столичной», из которой было уже изрядно отпито. Она отхлебнула и передала бутылку Мэгги, которая взяла ее все еще дрожавшими руками и с благодарностью сделала приличный глоток.

— Мне кажется, что теперь людей убивают просто от скуки, — сказала Линди, после того клаустрофобные улицы Бронкса с доходными домами-развалинами уступили более открытому пространству Уэстчестера с широкими аллеями. — Мы легко могли разбиться.

— В Нью-Йорке каждый день случаются самые невероятные вещи, — сказала Мэгги. — Младенцев оставляют умирать в спортивных сумках. Бездомных людей поджигают просто ради шутки. Школьниц убивают шальные пули. Любовниц разрубают на части их бывшие любовники. Количество всех этих жертв просто пугает. Хотя забавно, — она задумалась, — все это остается просто газетной историей до тех пор, пока не коснется самой тебя.

— В этой за траханной стране мы терпим нестерпимое, — сказала Линди. — Что происходит с нами, Мэгги? Что происходит с Америкой?

— Я не знаю, — с вздохом сказала Мэгги. — Будущее — это то, что сейчас происходит, я думаю.

— Если это — будущее, то лучше умереть.

— О, дорогая, не говори так. Того, из-за чего стоит жить, так много, несмотря на всех плохих людей и ужасные вещи, творящиеся в мире.