Янтарная сказка - Триш Мори Страница 21

Она с готовностью ответила на поцелуй, расстегивая пальто Кадара и снимая его, в то время как он освобождал ее от куртки. Не переставая целоваться, они раздевали друг друга на ходу, двигаясь по направлению к спальне, оставляя одежду на полу.

В спальне Кадар посадил Эмбер на кровать и снял с нее кружевное белье, по-прежнему не отрываясь от ее губ. Он так спешил, что чуть было снова не забыл о предохранении.

Эмбер взяла у него презерватив. Кадар позволил ей это и со свистом задышал через стиснутые зубы, когда она надела его. Он с трудом обуздал себя. Несколько секунд, в течение которых он ощущал прикосновение ее нежных, проворных пальчиков, показались вечностью.

Но наконец о безопасности можно было не беспокоиться. И Кадар целовал Эмбер до тех пор, пока она не обмякла и стала почти безвольной в его объятиях.

Эмбер подалась назад, пытаясь уложить его на себя, но он повернул ее на живот. Она воспротивилась, но Кадар уже не мог терпеть и жаждал оказаться внутри. Однако Эмбер перекатилась на спину, ловя его руки, и пробормотала:

– Я хочу так. – И в немом приглашении приподняла бедра.

– Нет. – Он спрыгнул с кровати. – Ляг на живот!

Эмбер воспротивилась:

– В этот раз я хочу видеть твое лицо.

– Нет.

– Почему?

– Подумай сама. – Он повернулся, предоставляя ей возможность увидеть его уродливую спину. – Ты хочешь прикоснуться к этому месиву? Или считаешь, что я хочу увидеть в твоих глазах омерзение, когда ты дотронешься до моей спины?

Эмбер села. Если бы она не сидела обнаженной, можно было бы подумать, что она пришла на собеседование.

– Хорошо, я не буду ее трогать, – кивнула она.

Кадар скрипнул зубами от досады:

– Почему мы не можем сделать по-моему?

– А почему мы не можем попробовать по-моему? – настаивала Эмбер. – Разрешаю надеть на меня наручники и приковать к изголовью кровати. Может, тебе понравится.

– Не говори ерунду. Это не шутка.

– А я не шучу. Но я больше не хочу считать корабли в бухте, изучать плитку в ванной и, уж точно, не желаю разглядывать покрывало. Я хочу видеть тебя. Хочу ощущать вес твоего тела.

– Ты его чувствуешь.

– Только так, как ты позволяешь, – возразила Эмбер, начиная распаляться. – Я чувствую себя кобылой, которую покрывает жеребец, или сукой, покрытой кобелем! Я хочу чувствовать тебя здесь и здесь. – Она положила одну руку себе на грудь, другую на живот.

Кадар покачал головой. Не получится. Он не сможет. И она тоже. Раньше или позже она забудется и прикоснется к его спине. А затем поспешно уберет руки или, что еще хуже, не сдержит отвращения.

Но при виде того, как Эмбер касается себя, в нем что-то всколыхнулось. Стоило представить ее со связанными руками, как фантазия его разыгралась. У Кадара не было привычки ограничивать свободу своих женщин. Впрочем, до настоящего момента необходимости в этом не возникало. Все они появлялись в его жизни только на время, и инициатива всегда исходила от него. Ни одна из них не предлагала того, что предложила Эмбер.

– У меня нет наручников.

Глаза ее вспыхнули.

– Воспользуйся ремнем. Галстуком. – Она свела запястья. – Обещаю, что даже не пикну.

Кадар раздумывал недолго. Он снял с вешалки в шкафу галстук.

– Клянусь, ты не сдержишь свое слово, – произнес он, связывая ее запястья.

Эмбер взобралась на кровать, и Кадар привязал ее руки к изголовью. Откинувшись назад, он окинул жадным взглядом представшую перед ним картину. Закинутые за голову руки Эмбер приподняли ее грудь, и было что-то волнующе-эротичное в том, как она лежала, дразня его дерзко устремленными вверх сосками и тонкой талией, плавно переходящей в округлые бедра, между которыми виднелся островок темно-рыжих волос.

Пульс мужчины участился, во рту пересохло. Ни одна женщина еще не казалась ему столь соблазнительной.

И сейчас она – его пленница…

В груди Кадара родился низкий рык, напряжение стало невыносимым, почти болезненным. Он раздвинул ноги Эмбер, скользя по ним ладонями.

Кадару все больше и больше нравилось ее предложение. Он может овладеть ею так, как ему захочется. Он сможет покрыть все ее тело поцелуями, ласкать языком. Сможет мучить ее медленно, пока она не станет молить о пощаде.

Но это в следующий раз.

Сейчас Кадар не собирался растягивать удовольствие.

Он не спешил присоединиться к ней, но Эмбер читала по его глазам, что предложенный ею сценарий ему нравится. И весьма.

В эту минуту она чувствовала себя как никогда уязвимой, но впервые к ее возбуждению примешивался страх.

Что заставило ее предложить Кадару то, чего она раньше никогда не пробовала? Ведь она практически не знает его. Почему она ему доверяет? Почему сама предложила такую игру, в которой целиком зависит от него?

Но мысли об этом испарились под наплывом новых ощущений.

Соски Эмбер превратились в твердые бутончики, пока Кадар изучал ее тело обжигающим взглядом.

Он коснулся ее рукой, и дыхание со свистом вырвалось сквозь ее стиснутые зубы. Он улыбнулся, пробегая пальцами по ставшей гиперчувствительной нежной коже.

– Что ты хочешь? – спросил он.

– Тебя! – скорее выдохнула, чем проговорила Эмбер. – Я хочу почувствовать тебя внутри. Я хочу, чтобы ты перестал меня мучить и занялся делом!

Улыбка Кадара стала шире.

– Ты слишком дерзка для пленницы. Может, оставить тебя одну, чтобы ты подумала над своим поведением?

– Только попробуй! – пригрозила она.

Кадар рассмеялся. Невероятно, но Эмбер могла заставить его смеяться, хотя он уже с трудом сдерживал себя.

– Ну, если ты настаиваешь… Думаю, я бы мог проявить милосердие.

Он лег между ее бедер, взял в рот один сосок, осторожно перекатывая его между зубами и поглаживая языком, затем другой, после чего прильнул к ее губам. Его горячий язык вторгся в рот Эмбер и заставил ее язык начать ответный интимный танец. Ее соски задевали грудь Кадара, пока она, выгнув спину, искала большего. Да, она хотела именно этого – чувствовать его своей грудью. Заниматься с ним любовью лицом к лицу.

Желание освободить руки становилось все сильнее, Эмбер извивалась, ей хотелось прижать Кадара к себе, но галстук не позволял. Однако она все же получила то, чего жаждала, когда он вошел в нее одним уверенным сильным толчком. Голова женщины запрокинулась, и она забыла о связанных запястьях, потому что тело стремилось совсем к другой свободе.

И каждым своим движением Кадар приближал ее к этому. Конец пути был предопределен – абсолютный экстаз.

Об этом свидетельствовал ее крик, в котором прозвучало имя Кадара, а затем Эмбер послышалось ее имя, и это был самый дорогой подарок.