Лентa любви - Анастасия Кузьмина Страница 21

– Дочка, ты кого-то ждешь? – спросила мама, когда увидела стол, свечки и еду.

– Да, вас, – процедила я.

Они не услышали мой ответ и о чем-то переговаривались между собой.

– Так, для кого это всё? – спросил отец, когда они оба уже сняли с себя куртки и уставились на меня.

Я была так расстроена и…немного озлоблена, но попыталась ответить, чтобы мой голос держался ровно.

– Это всё… для вас! – выпалила я и продолжила:

– Я так хотела устроить настоящий ужин всей семьей, но мои родители постоянно где-то пропадают! И им наплевать на то, что их дочь хочет простого – настоящую, любящую, иногда вспоминающую о своих родных детях – семью! Но… видимо мне ничего не светит. Я, конечно, люблю вас. Люблю такой любовью, которая, наверное, и не существует в мире… Я и сама виновата, что постоянно нахожусь в комнате, в своем гнилом одиночестве, но неужели… Неужели хотя бы один раз (!) нельзя взять выходной на работе и провести его с близкими людьми? Я не понимаю этого. Не понимаю! Это так сложно? Так сложно забыть о работе?! … … … Хотя нет. Почему-то с друзьями вы поддерживаете связь постоянно и проводите с ними все выходные напролет, а с родной дочерью, которая всячески пытается вам угодить, учась в самой ужасной школе города Нью-Йорк, с самыми противными и слишком зажравшимися одноклассниками, постоянно приходящая домой не раньше девяти, не курящую, не принимающую наркотики, не пьющую – нет. Вы сможете мне объяснить такое отношение? Нет… Потому что это вошло в привычку – игнорировать меня. Я пустое место. Пустое, ничего не значащее место… – я выдохнула. В горле застрял комок, который не давал мне нормально дышать. Я сказала напоследок:

– Спасибо, что выслушали, но я не хочу вас видеть.

У мамы на протяжении моей долгой тирады глаза стали красные, но в итоге, она заплакала. Отец стоял, как будто на него упал огромный камень, он не мог пошевелиться и застыл от моих слов. Я вспылила. И по-крупному… Не стоило всего этого говорить, но, увы, не контролируешь себя, когда раскрываешь все свои обиды полностью.

Я побежала в свою комнату. Смотреть на них и ждать какого-то ответа было бесполезно, потому что я ударила их словами в самое сердце. Я взяла мишку Гризли, обвила его руками и уставилась в одну точку…

Не знаю, сколько прошло времени с момента, когда я зашла в комнату. Если считать по моим ощущениям, то где-то полчаса или чуть больше. Можно угадать, что творилось у меня в голове. Зачем я наговорила столько глупостей? Что на меня нашло? Мне все равно придется извиняться. А я… не могу! Сейчас не могу. Надо остыть, успокоиться. Оставаться врагами с родителями – это то же самое, что умереть.

Я не знала, как поступить, что сказать. Для меня это казалась безысходная ситуация, потому что уже ничего не изменишь. Я сломалась. Рассказала родителям все свои обиды, которые держу внутри на них. Хотя нет – обиду, одну. Отсутствие внимания. Пока в голове крутились тревожные мысли, неожиданно открылась дверь комнаты. Это были они.

Я отвлеклась от мыслей и посмотрела на родителей с изумлением. Папа зашел со столом, а мама с едой. И между этим они, как ни в чем не бывало, разговаривали.

– Нет, ты представляешь, я начала икать прямо во время важного совещания! – сказала мама, улыбаясь.

Папа смеялся.

– Да… Я бы, наверное, не смог сдержаться от смеха. Уморительное зрелище! Но ты меня не знаешь! Я однажды должен был подойти к обвиняемому и задать ему несколько вопросов, но когда встал со стула и двинулся к нему – обо что-то споткнулся и свалился! Как было стыдно… – папа поставил стол на пол.

Мама сначала не поверила и посмотрела на папу с удивлением, типа: «Что? Неужели это правда?»

– Да, да, Элизабет, я серьезно. – Он взял у нее поднос с едой. Это были мои спагетти и салат.

И тут мама засмеялась настоящим и открытым смехом… Я еще никогда ее не видела такой.

– Боже… Прости, дорогой. Я представила эту ситуацию, и вот уж правда, не смогла сдержаться.

Признаться честно, я сама невольно улыбнулась…

– Да уж… Я тогда вообще не знал, как себя вести. Лучше посмеяться со всеми, чем злиться за то, что в реальности является настоящей комедией!

Стол был слишком низкий, чтобы садиться на стул, поэтому родители устроились на полу и стали накладывать себе еду. Причем тарелки было только две. Я сидела на кровати и не понимала, что происходит. Всё это время они делали вид, будто меня нет и видимо решили продолжить.

– Когда Гризли была маленькой, она всегда любила смотреться в зеркало и спрашивать: « Почему это я? Почему не певица Мадонна, почему не девочка из соседнего дома, почему не героиня из книги? Почему я всего лишь – Гризли Браун? – начала мама и одновременно ела салат. – На самом деле, я это видела часто, когда она бывала в своей комнате, и никогда не понимала, почему мой ребенок, еще совсем маленький, спрашивает у себя такие вещи? Моя дочь особенная, и это явный ответ на вопрос.

Я смотрела на маму глазами, похожими на лупу. Как? Неужели она видела меня, когда я была одна в комнате? Не могу поверить, что мама знает … Ведь это была детская тайна, точнее детское тайное непонимание!

– Когда Гризли была маленькой, она всегда любила заходить в магазин, неважно какой именно – любой, и смотреть на вещи не обычными глазами ребенка, а глазами настоящего профессионала! – продолжил отец. – Как-то раз я увидел эти маленькие очи, мне сразу стало интересно, о чем же она думает, когда смотрит на все это. Я спросил. И знаешь, что она ответила? «Папа, не мешай мне смотреть. Я должна понять, что в этой вещи удивительного, пусть даже если она выглядит ужасно». И это сказал ребенок пяти лет отроду. Я тогда понял, что моя дочь – самое доброе создание, которое пытается найти в каждом что-то необыкновенное.

Без комментариев.

– Когда Гризли была маленькая, она любила ровно в девять часов вечера выходить на улицу, садиться на креслокачалку и смотреть на звездное небо… – мама снова начала говорить. – Не смотря на то, есть ли дома гости или еще кто-нибудь, она всегда выходила в одно и то же время. Я никогда не придавала данному ритуалу особое значение, но это продолжалось довольно долгое время, и я решила спросить: «Гризл, что ты видишь на этом черном небе? Белые точки, луна, разве здесь есть что-то интересное?» Она на меня так посмотрела… ее глаза выразили всё, а именно – что я бесчувственная мать и абсолютно ничего не понимающая в такой красоте, как ночное небо. Но Гризли всё же ответила: «Мама… ты не понимаешь. Это не просто белые точки – это звезды. Они все горят по-разному… Будто разговаривают друг с другом и подают знаки. А я… подстраиваюсь и тоже завожу с ними разговор. Рассказываю о том, как провела свой день. Они понимают меня, как никто другой. А луна – она повелительница, главная. У нее я всегда прошу советов…» Тогда я подумала, что это просто плод детского воображения, снова не придала этим словам никакого значения. Но сейчас… сейчас я понимаю, что моя дочь – невероятно удивительная. Гризл любит слушать, вникать в чужие проблемы. Она может перевернуть мир человека, который когда-то считался бесчувственным.