Тайники души - Линн Остин Страница 21

– Вам не надоело лежать пластом? – спросила тетя Батти у Гейба на следующее утро, когда принесла ему завтрак.

Я привезла из аптеки йод и другие лекарства и теперь врачевала его ногу. У Гейба по-прежнему была небольшая температура.

– Даже не думайте его тормошить! – сказала я. – Иначе у него снова откроется рана.

– Хотите, я помогу вам сесть, чтобы вы могли почитать? – предложила тетя Батти.

– Спасибо, я справлюсь, – ответил Гейб и чуть приподнялся. – Не нужно возле меня суетиться, тетя Батти, спасибо за вашу доброту.

– Да не за что! В Библии говорится, что, когда Илия совсем выбился из сил, ему помогали ангелы. Поэтому, думаю, мы всегда можем использовать помощь ангелов. Так, а что же вы любите читать, Гейб? – Тут тетя начла рыться в ближайшей коробке. – Похоже, здесь в основном приключения. Вот, посмотрите, вдруг вам что-нибудь понравится?

Тетушка вытащила пару книг и протянула их Гейбу. Судя по выражению его лица, ему досталось настоящее сокровище!

– Ух ты! Это же Герман Уолтерс! «В поисках сокровищ» и «Приключения в джунглях»!

– Вы знаете этого автора?

– А кто его не знает? В свое время он был самым известным автором приключенческих романов! Я в детстве обожал его книги! Наверное, прочел их сотни раз!

– Ясно. Тогда, может быть, хотите почитать эти? – Тетя наклонилась и, вытащив еще несколько томиков, положила их на кровать.

– Да они все написаны Германом Уолтерсом! – радостно отметил Гейб. Он чуть нагнулся, чтобы заглянуть в ящик. – Просто не могу поверить! Сколько же их у вас?

– У меня есть все книги, которые он написал.

– И все в первом издании! – воскликнул мужчина, пролистнув пару томиков. – Они отлично сохранились. Да они стоят целое состояние!

– Так, давайте посчитаем. Сорок три, нет сорок четыре книги по отпускной цене в семьдесят пять центов. Это… – Пытаясь справиться с арифметикой, тетя начала выводить цифры в воздухе, воображая, что в руке у нее мел, а перед глазами – грифельная доска.

– Для коллекционера они стоят гораздо больше! Особенно если это полное собрание сочинений Германа Уолтерса! Даже и не думайте продавать их так дешево, тетя Батти! Лучше подарите их!

Тетя забеспокоилась и сконфузилась.

– Да, дорогой, но думаю, что я уже это сделала.

– Что вы имеете в виду? Не понимаю. У вас же по-прежнему есть эти книги…

– Одну полную коллекцию я подарила Мэтью и Сэмюелю, а другую оставила себе. Мальчики в детстве так любили читать! – Тетя улыбнулась, вспоминая.

– Мне тоже нравилось читать, – пробормотал Гейб, листая книги. – Я вырос на этих рассказах, именно из-за них решил посвятить свою жизнь писательскому ремеслу.

– Какое чудесное совпадение! – воскликнула тетя Батти. – Жизнь Германа тоже была посвящена писательству! Вы мне его немного напоминаете.

– Вы знали Германа Уолтерса? – восхищенно спросил Гейб.

– Да, и очень хорошо. На самом деле он написал все эти книги в моем маленьком каменном коттедже у пруда.

Я решила, что пора вмешаться.

– В это немного сложно поверить, тетя Батти. Он был известным писателем и…

– Ух ты! – прерывая меня, вскричал Гейб. – У вас есть книги Бэтси Гибсон! – Мужчина перегнулся через край кровати и перебирал книги в другой коробке. – Я и не знал, что госпожа Гибсон написала так много!

– Да, она написала шестьдесят две книги в моем маленьком коттедже!

– То есть вы хотите сказать, что знали и Бэтси Гибсон? – скептически поинтересовалась я.

– Да, она была моей близкой подругой! Но ты же никому не скажешь об этом, лапочка? Это будет нашим секретом!

Мы с Гейбом в недоумении уставились на тетушку, не зная, верить ли ее словам.

В детстве я прочитала все книги Бэтси Гибсон, какие могла достать. Это были захватывающие истории об отважных девочках, путешествующих в поисках приключений и любви. Обычно во время своих странствий они извлекали для себя полезные уроки. В тот день, когда я сошла с поезда в Дир Спрингсе, я пообещала себе, что буду такой же храброй, как одна из героинь Бэтси Гибсон. Но откуда тетя могла знать этих авторов? Я вспомнила стол в ее доме, такой большой, что занимал половину столовой, огромную пишущую машинку. Я начала перебирать содержимое третьей коробки.

– А что скажете об этих авторах: Джек Лондон, Марк Твен, Чарльз Диккенс? Они тоже написали свои произведения в вашем коттедже? – спросила я, испытующе глядя на тетю Батти.

– Не глупи, лапочка! Я никогда с ними не встречалась!

– А Бэтси Гибсон и Германа Уолтерса вы знали.

– Да, конечно. И очень хорошо. Сказать по правде, мне всегда больше нравился Герман Уолтерс. В его книгах гораздо больше приключений.

Гейб откинулся на подушках и засмеялся.

– Это потрясающе! Ваш коттедж был писательским раем для Германа Уолтерса! С нетерпением жду возможности починить там крышу!

Я запомнила слова Гейба, так неосмотрительно вырвавшиеся у него. А пока что решила не упускать возможности узнать о нем больше.

– Я не могла не заметить, что вы носите с собой пишущую машинку, Гейб. Это весьма странное имущество для бродяги. Говорите, вы писатель?

Его улыбка тут же улетучилась.

Тетя Батти восторженно захлопала в ладоши.

– Так вы писатель?! Великолепно! А что вы пишете?

Было заметно, что мужчине не хотелось отвечать. Но он с таким благоговением переводил взгляд с книги в своих руках на тетю Батти, что в конце концов с неохотой признался:

– Я журналист. Внештатно сотрудничаю с газетой «Чикаго трибьюн» и иногда – с «Сэтедей ивнинг пост».

– А сейчас вы без работы? Или выполняете секретное задание?

– Да, я проводил исследование, тетя Батти. Писал статью о жизни бродяг и обо всех, кто путешествует по стране нелегально.

– Я бы ни за что не догадалась! Вы похожи на настоящего оборванца! С этими космами! И пахнете совсем как бродяга!

– Спасибо, – слабо улыбнулся Гейб. – Я в пути уже довольно давно, и мой рассказ почти закончен. Я возвращался в Чикаго, чтобы передать его редактору, когда произошло несчастье с моей ногой.

– Ну что ж, раз уж вы пока что прикованы к постели, почему бы вам не дописать свой рассказ здесь и не послать его по почте? – предложила тетя Батти. – Я с удовольствием вам помогу! Что вам нужно? Возможно, бумага для пишущей машинки? И, наверное, стол, чтобы печатать, сидя за ним? Мы все устроим, правда, лапочка?