Женская душа - Дженнет Лавсмит Страница 21

Не сводя глаз с дверей, Майкл сидел в баре. Перед ним стоял нетронутый мартини. Он знал, что пришел слишком рано, но не мог дождаться, когда снова увидит ее.

Но почему?

Потому, что так и не смог забыть ее. Последние несколько недель он провел далеко отсюда, в диких местах, но и там мысли о ней постоянно приходили ему в голову. В шуме воды ему чудился музыкальный смех Джейн. А яркие тропические звезды над головой напоминали ее чистые голубые глаза. Даже звонкое пение птиц вызвало в памяти Майкла ее образ: «Я чувствую себя птицей. Мне кажется, я могу взлететь».

Странно, но Майкл до сих пор помнил все, что она говорила. Ведь эту девушку он знал всего неделю. Нет, даже не неделю. Всего одну ночь.

Но он никак не мог забыть Джейн. Все, что с ним происходило, ему хотелось рассказать ей, разделить с ней, услышать ее смех и увидеть удивленное выражение голубых глаз. Майкл решил позвонить ей, как только вернется домой.

Тем более ему было приятно, что позвонила она сама. Это случилось в его отсутствие. Деббс рассказал ему о звонке.

— Это было неделю назад, — сказал он. — Она просила, чтобы вы связались с ней, как только вернетесь. Вот ее номер телефона.

Это был тот же номер, что значился на чеке, и Майкл с удивлением поймал себя на том, что помнит его на память.

— Майкл! Как хорошо, что ты позвонил, спасибо. — В голосе Джейн слышалось облегчение. Она что, предполагала, что он не перезвонит?

— Не за что, — ответил Майкл. — Деббс передал мне, что ты звонила, пока я был в Бразилии.

— Да, мне нужно… то есть я хочу с тобой встретиться.

— Отлично. Я тоже очень хочу с тобой встретиться. Когда? Я не знаю адреса. Я могу приехать к тебе…

— Нет! — отчаянно выдохнула Джейн, затем уже решительно и спокойно продолжила: — Завтра я буду в Трентоне. По делам, — после небольшой паузы прибавила она. — Может, встретимся там? В час тебе будет удобно?

— Вполне, — заверил ее Майкл.

Они договорились встретиться в ресторане «У Луиджи».

И вот уже десять минут второго. Она опаздывает. Интересно почему? Она говорила, что будет в Трентоне по делам. Что это за дела?

Пятнадцать минут второго. Майкл то и дело бросал на дверь нетерпеливые взгляды. Половина второго.

Наконец-то! Плечи гордо расправлены, подбородок приподнят, масса золотых волос покачивается в такт шагам. Вид решительный, почти воинственный. Такой же вид был у нее тогда, когда она запихивала свою фату в мусорный контейнер.

Майкл так пожирал ее взглядом, что даже не двинулся с места. Когда к Джейн заспешил метрдотель, он бросился к ней.

— Привет, Джейн. Я ждал тебя в баре.

— Привет, — улыбнулась она, но губы у нее дрожали. И во взгляде сквозила какая-то нерешительность. — Как… как дела? Как съездил?

— Отлично. Я заказал столик, но… — он указал на бар, — может, вначале что-нибудь выпьем?

— Да, это было бы… — Она запнулась, затем отрицательно покачала головой. — Нет, лучше не стоит. Мне нужно ехать обратно, я за рулем. Прости, что опоздала, — садясь за столик, прибавила она. — Джона переводят завтра в санаторий, и мне нужно было все организовать.

— Джона?

— Да, это мой отчим. У него была операция на сердце.

— Сочувствую, — проговорил Майкл.

— Ничего, операция прошла хорошо. И он поправляется. Врачи говорят, что ему необходимо еще пару недель провести в санатории, вот и все. Моя мать очень переживает.

— Понятно… Если я могу чем-то помочь… Если нужно, я…

— Нет-нет, спасибо. Джон, конечно, как пациент просто несносен, но мы справляемся. Но… я о другом хотела с тобой поговорить. — Она довольно безразлично поковыряла вилкой салат, взяла бокал с вином, затем тут же поставила его на место. — У меня есть одна проблема… Мне нужна твоя помощь, — объявила она и замолчала.

Почему она так нервничает? Майкл отметил, как поблескивают ее глаза, как белые зубы впились в нижнюю губу. Эти же зубы слегка покусывали его той ночью, когда она прижималась к нему, снова и снова выкрикивая его имя. От этого воспоминания Майкл вздрогнул всем телом. Бурная, страстная, волшебная ночь. Но почему она колеблется? Разве она не понимает, что он готов сделать для нее все?

— Все, что хочешь, — вслух сказал он. — Только скажи.

— Я хочу, чтобы ты на мне женился.

Наверняка это шутка.

— Дорогая, ваше предложение для меня несколько неожиданно, — с наигранным смущением ответил он и рассмеялся.

Подняв глаза, он испытующе посмотрел на Джейн. Она не смеялась. Значит, это не шутка. Джейн была мрачной и серьезной.

— Я беременна.

— Беременна?

Он мог бы ничего и не говорить. Джейн читала его мысли по глазам. Беременна? После одной-единственной ночи? Я не видел тебя целых два месяца. За это время могло произойти что угодно… и с кем угодно!

Джейн с трудом сглотнула. Разумеется, ему нужны подробности… и доказательства.

— Дела, которые у меня были в городе, это визит к доктору Бергу, гинекологу. Это второй прием. Но уже на первом он подтвердил мои подозрения. Сейчас у меня два месяца беременности.

Романтические видения пропали. Майкл чувствовал себя так, словно на него навалился кошмар. Его поймали в ловушку. Но та ночь… яхта отчаянно раскачивалась на штормовых волнах, и в его объятиях была женщина, страстная и желанная, от которой пахло лавандовым мылом и морем. Она прижималась к нему и умоляла… Кто, черт побери, мог в такой ситуации подумать о презервативах, которые, кстати, лежали на всякий случай в его каюте?

— Черт!

— Совершенно с тобой согласна. — Горечь в голосе была так не похожа на Джейн, что Майкл резко поднял глаза. Она тут же смягчила свои слова, проговорив умоляющим тоном: — Послушай, все не так уж сложно. Это будет не настоящий брак и, разумеется, не долгий. Только до тех пор, пока не родится ребенок… или, если у меня все пойдет хорошо, до последних месяцев беременности. Ведь мы можем обнаружить несходство характеров в любое время… через месяцев шесть или раньше, как захочешь. Развод будет несложным.

И очень дорогим, прибавил про себя Майкл. Тут он снова вспомнил: «Я никогда не любила Клиффа. Это из-за денег».

— Но зачем тебе все это? — спросил он. — Я заплачу… Сколько? Я дам тебе денег на ребенка или… на аборт, если хочешь. Это тоже несложно, ты знаешь.

Лицо Джейн побелело.