Тот, кто мне нужен - Арлин Джеймс Страница 21

Она покачала головой.

— Вы назвали его по имени, — выговорила она. — Никто больше не называет его по имени. Словно его никогда не было. Он ушел, и все забыли. Но я не могу! Я не забуду.

— И не нужно забывать, — сказал Морган, нежно укачивая ее. — Надо хранить в памяти каждое счастливое воспоминание, каждый миг его жизни.

Денизу словно ударили в лоб молоточком. Хорошее, счастливое… О Боже, когда в последний раз ее воспоминания не омрачала боль? Стоило подумать о Джереми, и она видела его гроб, кровь на асфальте, маленькое скрюченное тельце, безжизненные глаза, слышала, как доктор говорит, что он умер.

Куда делись воспоминания, как он гладил ее щеки, сначала крошечными, а затем сильными ловкими руками и говорил, что любит ее? Где забавные рисунки для лучшей в мире мамочки и его неудержимый смех? Почему она забыла лото, комиксы, голоса животных на магнитофонной кассете, мыльные пузыри, подхваченные ветерком? Разве она не помнит о днях рождения, походах в цирк, купании, сказках, рассказанных на ночь?

Дениза зажмурилась, и воспоминания нахлынули на нее. У нее перехватило дыхание, когда она вспомнила, как дедушка подарил Джереми самодельную рогатку, вследствие чего немедленно было разбито окно, и как он потом сидел в углу на коленях у своего деда, а они с мамой сдерживали улыбки, наблюдая их покорную готовность понести наказание.

Когда последний раз она говорила своему отцу, что любит его, или прыскала, когда мама закатывала глаза по поводу какого-нибудь невпопад сказанного им слова? Ведь им тоже не хватает Джереми.

Она услышала свой голос:

— Он любил выдувать пузыри из жевательной резинки.

— Как Рэдли, — откликнулся Морган. — Он выдувал их величиной с голову, потом они лопались, и приходилось долго очищать его лицо от жвачки.

Как ей это знакомо!

— Джереми засыпал с резинкой во рту, если я забывала проверить, а когда просыпался, мы находили ее у него в волосах.

Она покачала головой и улыбнулась сквозь слезы.

— Как вы ее вынимали? — полюбопытствовал Морган, слегка разжимая объятия.

— Я все пробовала — растительное масло, лед, машинное масло, песок. В конце концов приходилось выстригать ее ножницами. Однажды пришлось чуть не побрить его наголо. Я тогда подумала: «Теперь-то он не будет забывать ее выплевывать». Когда у него осталась только маленькая челочка по линии волос, он попросил: «Пусть будет так, мамочка». И настоял на своем. Он считал, что это очень современно. Я отправила его гулять, думая, что дети станут дразнить его, и это послужит ему уроком. — Она снова покачала головой и внезапно рассмеялась.

— Что же случилось? — спросил Морган.

— Дня через два-три я заметила, что все соседские мальчики ходят с точно такими же неровными безобразными челками. Мать одного из мальчиков сказала мне: «Нам никак не удается подстричь их под Джереми. К какому парикмахеру вы его водите?»

— Похоже, он был законодателем мод, одним из тех уверенных в себе ребят, которые чувствуют себя такими любимыми и защищенными, что не боятся насмешек сверстников.

— Наверное, — пробормотала погруженная в воспоминания Дениза.

— Похоже, вы были очень хорошей матерью, — сказал Морган тихо. — Вы сумели заменить ему недостающего отца.

— Вы полагаете?

— Уверен. Вы были преданной и любящей матерью. Судя по вашим рассказам, Джереми рос очень счастливым ребенком.

— Мне сказали, что он ничего не почувствовал, — прошептала Дениза. — Они сказали, он даже не понял, что с ним произошло, и не успел испугаться.

— Так и было, — подтвердил Морган. — Наше тело так устроено, что шок тормозит появление страха и физической боли. Он умер прежде, чем испытал боль.

— Когда мне впервые это сказали, я не поверила, потому что сама ничего не чувствовала.

— Вот видите.

— Но с тех пор я чувствую боль, и каждый день.

— Да, — повторил Морган, выражая одним коротким словом полное понимание. И затем он поцеловал ее.

Первые несколько секунд он едва касался ее губ, но Дениза не сделала попытки — не захотела — остановить его, и Морган это оценил. Он мягко отстранился, отстегнул ремень безопасности и решительно притянул ее к себе. Не успела Дениза опомниться, как оказалась у него на коленях, а он жадно целовал ее.

И снова Денизе ничего не оставалось, как только плыть по течению и предоставить событиям следовать их естественным ходом. Каждый ее нерв затрепетал, зажил своей собственной жизнью, тело вспыхнуло огнем и одновременно расслабилось. Многие годы она не испытывала ничего подобного и с отчаянием и в то же время с облегчением поняла, что это необходимо ей. Он необходим, именно он. Но как… почему… что, если?.. Вопросы и сомнения были готовы атаковать ее, но она решила прогнать их.

Дениза обхватила Моргана за шею и решила не сдерживать дольше своих чувств — и уже через несколько секунд он задрожал от возбуждения. Впервые за долгое время Дениза почувствовала, что именно к этому давно стремилась. Она придвинулась к нему и растворилась в его тепле.

Морган разомкнул объятия, хотя продолжал целовать ее, и обхватил ее лицо ладонями, словно боялся, что она хочет высвободиться. Но Дениза хотела как раз обратного, и когда она начала стягивать с его плеч пиджак, он наконец понял, и прервал поцелуй ровно настолько, сколько требовалось, чтобы стащить через голову майку.

Когда Морган снова привлек ее к себе, Дениза засмеялась и провела ладонями по твердым мускулам его груди, наслаждаясь упругостью рыжеватых волос и теплом его кожи. Он снова обнял ее и крепко прижал к себе. По телу Денизы пробежал ток. Его руки скользнули под ее свитер, к некоторому ее неудовольствию, и ей пришлось упереться руками в его грудь.

Морган что-то протестующе пробормотал, когда она оторвала свои губы от его губ, но, увидев, что она взялась за край своего свитера, поспешил помочь ей, и когда свитер был снят, он потянулся к застежке ее лифчика. Она сбросила с плеч лямочки, не сводя с него глаз, и медленно подалась вперед. Морган погрузил пальцы в ее волосы и привлек к себе.

Когда их тела соприкоснулись, у Денизы перехватило дыхание. Их губы встретились. Его руки гладили ее спину, согревая, вызывая желание и ни с чем не сравнимое чувство принадлежности кому-то, пусть даже на краткий миг.

Морган стал ласкать ее грудь, потом снова прижал ее к себе так крепко, словно хотел вобрать ее в себя, и Дениза охотно была готова ему это позволить, но вдруг поняла, что он медленно, неумолимо отстраняется от нее. Вот его руки легко опустились ей на талию, и он откинулся на спинку сиденья, чтобы перевести дыхание.

Дениза смахнула упавшие на лицо волосы и тоже немного отпрянула, продолжая обнимать его за плечи, вопросительно посмотрела ему в глаза. Он вздохнул и ладонями пригладил ей волосы.

— Когда нам захочется заняться любовью, — объяснил он хрипло, — это будет только любовь, и ничто другое.