Заветная победа - Шантель Шоу Страница 21

Теперь, когда все уже случилось, он не допускал даже мысли о том, что вскоре их запретному наслаждению придет конец. Для него существовал только этот остров, эти звезды и Лекси.

– Не подглядывай, – прошептал Кадир и уложил ее на матрас.

В следующий миг Лекси, почувствовав, как остатки сока вылились ей на грудь, засмеялась:

– Холодно!

– Это ненадолго, – пообещал он, прежде чем прикоснуться к ее губам.

Это было самое сладкое из испытаний. Она не видела, что происходит, и ощущения обострились до предела. Собирая гранатовые капли с фарфоровой кожи, Кадир покрыл поцелуями женственные изгибы ее шеи, ключиц, предплечий, втянул в рот отвердевший сосок. Веки ее распахнулись от восторга, и в глазах заплясал свет множества свечей.

– Терпение, habibi. – Он закинул ее длинные ноги себе на плечи, и Лекси закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия, когда язык его заскользил по гладким лепесткам ее лона, исследовал нежную жемчужину клитора, заставляя ее балансировать на грани, пока наконец она не сорвалась в бездну удовольствия.

Лекси запустила пальцы в его шелковистые кудри, перебирая их все время, что содрогалась в экстазе. Казалось, лучше быть уже не может, но Кадир выпрямился и, сверкнув голодными глазами, вошел в нее, заставляя позабыть обо всем на свете и вновь пуститься в эротическое путешествие к берегам нирваны.

Ее разбудило щебетание какой-то экзотической птицы и непонятный шум с моря, но прежде всего – тяжесть во всех мышцах, какая бывает после интенсивной тренировки. Лекси сладко потянулась и осторожно высвободилась из крепких мужских рук, державших ее всю ночь.

Кадир обнимал ее во сне. Осознание этого заставило ее расплыться в улыбке. Мерно посапывающий, с выражением бесконечного спокойствия на лице, он совсем не походил на будущего султана, но тем не менее все же оставался им.

Она соблазнила наследника Зенхабского престола. Лекси ужаснулась собственной дерзости. Или это он соблазнил ее? Она сделала глубокий вдох. Кто бы ни был виноват во всем этом, то, что случилось между ними, было аморально, безответственно, глупо и в то же время…

«Единственно правильно?» – подсказала интуиция.

«Нет! – запротестовал голос разума. – Абсолютно неправильно. Как ты могла так поступить?»

Поддаться притяжению его волшебных глаз цвета темного шоколада, магии прикосновений его губ, которые кого угодно способны лишить воли? Лекси зажмурилась до боли в висках, силясь преодолеть заполняющее ее чувство вины, пульсирующее в жилах, усиливающееся с каждым новым ударом сердца. Как будто у нее был выбор.

Если бы Кадир не был тем, кто он есть, все могло бы быть по-другому. Если забыть об этом его предназначении и долге, как они забыли прошлой ночью. Разве не прекрасно? Останутся только они двое – мужчина и женщина, затерянные посреди океана, теплое солнце, пальмы, плеск волн и…

– Моторная лодка?!

Кадир вскочил, застигнутый врасплох ее испуганным криком.

– Что ты сказала?

– Они вернулись за тобой, – в спешке натягивая штаны, бормотала Лекси. – Где мои сапоги?

Он усадил ее обратно на матрас.

– Останешься здесь.

– Черта с два… – Она запуталась в собственных шнурках и упала. Он был уже далеко.

Вооруженный увесистой палкой, совершенно бесполезной против пистолетов, Кадир укрылся в расщелине прибрежных скал и наблюдал за приближающейся шлюпкой. На его стороне – фактор внезапности, но, если противников будет несколько, он обречен.

Быть может, Лекси поведет себя благоразумно и спрячется в джунглях, тогда ее бандиты не тронут, но что-то подсказывало ему: навряд ли. Значит, он будет защищать ее до последней капли крови.

Темная фигура скользнула в воду, и Кадир приготовился покинуть свое убежище, едва похититель – по счастью, один – отвернется, чтобы втащить лодку. Казалось, гулкие удары сердца заглушают шум мотора и вот-вот выдадут его, но отступать было поздно. Он замахнулся и едва не огрел сошедшего на берег мужчину по голове, когда тот, вовремя заметив скользнувшую по песку тень, обернулся.

– Назим?

– Мой господин! – Телохранитель припал к его ногам. – Я знал, я верил, что вы живы.

Забыв о нормах этикета, Кадир заключил его в объятия.

– Я боялся, что люди Джамала убили тебя и Ашара.

– Нас держали в плену, но мне удалось сбежать. Так вы знали о планах своего дяди?

– Догадывался, что он строит заговор, но чтоб такое… – Кадир покачал головой. – Что еще тебе известно?

– Немного. – Назим беспокойно огляделся вокруг. – Во дворце повсюду его шпионы, один из них что-то видел.

– Что именно?

– Не знаю, но они хотят сорвать свадьбу, – в панике затараторил Назим. – Ваш дядя уже на пути в Занкиру.

– Мы должны опередить его. – Он встряхнул телохранителя за плечи. – Заводи мотор.

Тот лишь опустил глаза и отвернулся.

– Слишком поздно. Боюсь, вы потеряли трон.

Эти слова на мгновение лишили Кадира дара речи. Даже самые верные люди сомневаются в нем.

– Я законный наследник, – прорычал он, не сдерживая первобытной злости.

– Вы еще можете сохранить жизнь. – В голосе Назима проскользнуло отчаяние. – Вернитесь в Англию, мой господин, там они вас не достанут.

– Ты предлагаешь бежать? – Кадир взорвался, словно вулкан. – Покрыть себя несмываемым позором, как последний трус? Нет, никогда.

– У них неопровержимые доказательства. Послушайте же, – взмолился Назим. – Когда шейх Омар узнает, что вместо того, чтобы явиться на встречу с его достопочтенной сестрой, вы повезли свою иностранную любовницу на Джамилу, он будет оскорблен.

– Наглая ложь!

– Вас с мисс Говард обвинят в государственной измене.

«Лекси», – пронеслось у него в голове.

Острый укол совести пронзил сердце Кадира. Он обещал себе, что не причинит ей боли, обещал отцу, что не натворит глупостей, и сделал все в точности до наоборот. Желание помутило его рассудок, и он осмелился забыть о долге, но дамоклов меч, нависающий над ним с момента смерти старого султана, никуда не исчез. Казалось, он чувствовал холод древней стали прямо там, у основания собственной шеи.

– Она ни в чем не виновата, – произнес Кадир, забыв о существовании Назима.

Ее миниатюрная фигурка показалась из зарослей кустарника. Она последовала за ним, несмотря на опасность. Отважная, как тигрица, и в то же время хрупкая, беззащитная, словно котенок. Такой знал ее только он. Ни родители, отказавшиеся от Лекси в первые же минуты жизни, ни люди, усыновившие ее, ни придурок бывший, ни даже сестра – он готов был поклясться – не догадываются о том, насколько она ранима.