Ваниль и терпкий запах корицы - Алексис Винг Страница 21

– Поверьте, ваша компания видится мне самой приятной. – От такого признания я немного смутилась, но не покраснела, пытаясь держать себя в руках.

– Ну а как же Мария? Не ей ли вы вчера отправили то послание? – От моей прямолинейности принц совсем пришёл в изумление и даже забыл про карты. Он смотрел на меня так же прямо, как и я на него.

– С чего вы решили, ваше величество, что это была она? – Ухмыльнулся он.

– А вы отрицаете? – Ответила я вопросом на вопрос.

– Нисколько. – Он ещё раз усмехнулся, но было в его глазах при этом что-то горькое, грустное. Что же вызвало его печаль? – Но, будь это только возможно, я бы предпочёл оставить своё послание только одной даме.

– И кто же она? – Не понимая, о чём твердит принц, спросила я.

– А вы не догадываетесь? – Принц сложил карты и признал своё поражение. Он оставил меня недоумевать и решил присоединиться к остальным почитателям таланта Марии. Я же не могла подняться с места, т. к. меня одолевали слишком волнующие мысли. Эдвард только что признался мне в любви. И пусть всё это произошло спонтанно, скрытно и могло оказаться лишь моей догадкой, я поверила в это признание. Принц любит меня, как и я его. Что же может быть прекрасней? Но прекрасного в этом было мало.

Мы вынуждены скрывать свои чувства, даже бороться с ними, притуплять страсть и выполнять свой долг перед страной, людьми, короной. Мы были рождены для определённой цели. Да, я верила в это. Каждый из нас рождён для определённой цели. Будь я дочерью фермера, я стала бы заниматься сельским хозяйством, разведением крупного рогатого скота. Но я родилась в королевской семье, а это значит, что моя миссия на этой планете – жить ради своего королевства. Мои собственные мечты, чувства, стремления и потребности не имеют никакого значения. Я словно аппарат собственного государственного устройства, я – символика государства. И подобно королевской короне, которую тщательно полируют, вычищают, я тоже должна быть чиста и помыслами своими, и поступками.

Никогда ещё в жизни я не чувствовала себя настолько несчастной. Мне кажется, будь мои чувства не взаимны, я смогла бы постепенно смириться со своей участью, смогла принять тот факт, что мою любовь не разделяют. Но теперь. Мне было больнее вдвойне. Ведь я понимала, как невыносимо Эдварду жить с такой тяжёлой ношей. Он привык всегда, что получает то, чего хочет. А сейчас ему хотелось меня. Но я была недоступна для него и это его просто убивало. К тому же, вряд ли Эдвард хоть когда-то в своей жизни испытывал какие-то подобные чувства. Он был в таком же замешательстве, что и я. Я даже не могла сказать, любовь ли это была или что-то другое, ведь раньше я с таким не сталкивалась. Мне просто невыносима мысль была о разлуке с ним. Но я понимала, что нужно было смириться. Пройдёт время, и я постепенно свыкнусь с тем, что нам не быть вместе никогда. Я постараюсь…Надеюсь, мои чувства смогут угаснуть со временем…

Совсем скоро погода стала налаживаться, дождь прекратился, выглянуло солнце и последние гости собрались в путь. Я прощалась с ними при самом входе в замок. Погода была на удивление приятная и даже лужи и грязь повсюду ничуть не портили впечатление при пребывании на свежем воздухе. С крыши лениво скатывались капли дождя и падали на землю, образовывая новые лужицы. Птицы, ранее спрятавшиеся в своих укрытиях, взлетели над нами и стали кружиться в воздухе, приветствуя солнце и окончание дождя.

Я наблюдала за ними несколько секунд. Жаль, что я не птица, жаль, что я не могу делать то, что мне вздумается и то, что желает моё сердце. Я видела, как принц изучал моё лицо, но не смела взглянуть на него. Я позволила ему любоваться собой в последний раз… Кто знает, что дальше нас ожидает, и когда снова мы увидимся. Поверить было сложно, что это конец. В моих глазах появлялись слёзы, но они в то же мгновение исчезали. Я пыталась держать себя в руках. Больнее было видеть побледневшее лицо Эдварда. Я больше жалела его, чем себя. Как же я мечтала о том, чтобы забрать у него всю боль, сделать так, чтобы он ничего этого не чувствовал.

Сборы прошли очень быстро. Король Лавадии выразил благодарность от своего имени и имени своих сыновей за приглашение и за тёплое гостеприимство, которое я им оказала. Он приглашал меня в свои края и, хоть я мало верила в то, что его предложение было искренним, и что я хоть когда-то окажусь в их королевстве, я пообещала приехать, как только смогу. Мы обменялись всякими глупыми любезностями и попрощались. Затем я дружественно обняла Адама и пожелала ему удачи в его путешествиях. Настала очередь Эдварда. Я просто смотрела ему в глаза, а он на меня. Ни один из нас не мог произнести ни слова. Мне даже показалось, что и у принца в глазах блеснули слёзы, но он вовремя обернулся к своей лошади и вскочил на неё.

Я бы всё на свете отдала за то, чтобы сейчас к нему прикоснуться. Как же мне этого хотелось, просто не передать словами. Мне бы не хватило одного касания рук, я это точно знаю. Но я не могла ничего поделать с собой. Я так хотела остановить время, приказать небесам, чтобы вновь полил дождь и сделать всё для того, чтобы Эдвард остался ещё на какое-то время в замке. Подумать только! Он признался мне в любви и сейчас, смотря ему прямо в глаза, я вижу, что он не лжёт. Быть может, он сам не осознаёт своих чувств, сам их бранится, старается оправдаться тем, что это лишь мимолётное увлечение, но… Я вижу по его глазам, что творится в его душе. Там такая же неразбериха, как и у меня внутри.

Такие молодые и такие несчастные. Казалось бы, у нас есть всё для собственного счастья: богатство, корона, уважение. Но нет, это всё меркнет по сравнению с любовью. Но это наша плата. Плата за грехи наших отцов и их отцов, плата за нашу власть, силу, за то, что наши руки испачканы кровью тысячи убитых людей. Мы просто несём на себе этот крест. И другой жизни для нас не будет. Есть только эта.

Я смотрела им вслед и не могла двинуться с места. Мне казалось, что моё тело ослабевает, душа опустошается, и скоро вся я буду похожа на труп, безжизненный и никому ненужный. Хотелось плакать, но сил не хватило даже на это. Рана не кровоточила, т. к. в неё был всажен нож. И, казалось, что он вот-вот может упасть и тогда всё, смерть. Всё, что происходило дальше, вспоминаю, словно в тумане. Все занялись обычными делами замка. Я с придворными ушла в церковь, мне необходимо было попросить помощи у Бога. Я взяла в руки молитвенник и начала молиться, простояла на коленях несколько часов и даже не заметила, как быстро пролетело время. Я думала, что под крылом у Бога мне будет легче снести эту горесть. И так произошло. Вот только вновь вернувшись в замок, я обнаружила, что начинаю каждую вещь, каждое произнесённое слово ассоциировать с ним. Я очень скучала.