Эффект лучшего друга - Ксения Беленкова Страница 21
Эффект лучшего друга - Ксения Беленкова читать онлайн бесплатно
– А пиццу закажем? – неожиданно поддержал Женька.
И мама от радости заказала его любимую, без всяких ананасов и морепродуктов. А Женька согласился смотреть какой-то старинный фильм о фантастической, несбыточной любви. Этот вечер стал будто бы пришедшим из детства, когда ложиться спать поздно было счастьем, пицца – праздником, а мамины объятья спасали от всех бед. Дома стоял теплый, душистый полумрак, а на экране качалось бесконечное, глубокое море и городок Баку накидывал на себя маску портового Буэнос-Айреса.
– А знаешь, в этом же районе Баку снимали стамбульские сцены «Бриллиантовой руки», – рассказывала мама, которая знала эти картины наизусть.
Женька слушал маму вполуха, с самого начала фильма он мучился от какого-то неясного чувства узнавания. И дело было даже не в том, что кино это он уже видел, на этот раз в нем был скрыт какой-то совершенно свежий, только народившийся секрет. Иногда ответ на эту загадку казался совсем близким, очевидным, но лишь только Женька пытался ухватить его, как тут же пелена снова сгущалась и внутри повисала пустота. И вдруг, когда Женька уже отчаялся расколоть тайну, она открылась ему сама. С экрана улыбалась героиня, ее лукавые васильковые глаза и стали ответом.
– Мам, кто это? – так и подпрыгнул Женька.
– Где? – испугалась мама, чуть не подавившись куском пиццы.
– Что это за актриса? – Женька уткнул палец в экран прямо промеж лукавых глаз.
– Это же Крутинская, ты что, не знал?
– Неа. – Женька вглядывался в это знакомое лицо, последние сомнения уходили прочь. – А что с ней сейчас? Она жива? Как думаешь, сколько ей лет?
Мама задумалась, будто жонглируя в голове чужими годами, в попытках не растерять, поймать каждый, как великую драгоценность.
– Думаю, ей сейчас около семидесяти. Она жива, только очень давно не снимается.
– Почему? А где она живет? – сыпал вопросами Женька, его теперь совсем не волновал фильм.
– Даже не знаю, – опешила от такого любопытства мама. – Наверное, где-то в Москве. Раньше она в «Современнике» и во МХАТе играла. Потом была какая-то темная история, много слухов об ее уходе. Кажется, ее роль дали более молодой актрисе. Или же она захотела уйти со сцены до того, как постареет, чтобы зритель запомнил ее свежей и красивой. Несколько лет назад писали, будто она стала затворницей и никого к себе не подпускает…
Мама все говорила и говорила, так живо и воодушевленно, радуясь, что нашелся общий с сыном интерес. Она даже забыла про пиццу, что скромно стыла на огромном квадрате толстого картона. Но Женька снова ничего не слышал, в его ушах колотилось сердце: он знаком с известной актрисой! Он пил чай с самой Крутинской! И главное, наконец-то понял, что держало эту женщину в стенах прошлого. И как круто порой может изменить реальную жизнь всего лишь одна несыгранная роль…
в которой наконец будут сорваны все маски
Впервые в жизни Женька видел такую короткую весну. Кажется, вот только что она растекалась талыми сугробами, а листья никак не хотели вылезать из крутых коконов-почек. Но вот уже солнце пекло так, что в городских квартирах заурчали и потекли кондиционеры. Асфальт пылал, Москву накрыло душное марево. Именно в такое время выпускникам столичных школ нужно было сдавать ЕГЭ. Застегивать белые рубашки, которые тут же липли к спине от пота, втискивать ноги в тугие кожаные ботинки, когда хотелось лишь тонких хлопковых кед. В школе все ходили нервные. Девочки истерически худели или же, наоборот, заедали стресс, грозясь не вместиться в купленное заранее выпускное платье. Учителя тоже кружили от класса к классу, как птицы спешат к гнездам с новорожденными птенцами, стараясь каждому сунуть в рот питательного червяка. Все вокруг гудело и вертелось, и порой Женьке казалось, будто он единственный статичный предмет в окружающих обстоятельствах, потому может наблюдать за происходящим как бы со стороны. И даже когда он пришел на свой первый выпускной экзамен, то чувствовал, словно все это творится вовсе не с ним, а лишь какая-то сторонняя, ненужная суета. Не было страха, волнения или хотя бы азарта. Тест показался до скуки легким, вызвав даже разочарование: неужели именно к этому он готовился весь год? Рядился девчонкой, а потом умудрился потерять и первую любовь, и единственную подругу? Да каждый из дней этого сумасшедшего года был в тысячу раз сложнее, чем примитивный бумажный сборник вопросов по школьной программе! Кажется, Женька вышел из школы первым, так и не поняв, что отлично справился с труднейшими заданиями.
– Женя, а где твоя приезжая кузина? – спросила у подъезда дотошная старушка. – Давно ее не видно, тяжело ей приходилось, бедняжке, все время какая-то нервная ходила, раздумала поступать? Вернулась в Астрахань?
– Да что вы, какая Астрахань? Она же в прошлом месяце улетела по приглашению в Австрию! – брякнул Женька. – Теперь работает фотомоделью, у нее же все данные – рост, вес и все такое… Снимается в местной рекламе, что ей наша Москва – другие горизонты открылись, покоряет вершины заснеженных Альп.
Так, мимоходом, он отправил свою великую роль на заслуженный отдых, почти не сожалея об этом. А старушка еще долго вздыхала о переменчивости моды и неизведанной силе красоты…
Непредвиденная ситуация, вернувшая Женьку к жизни, вновь заставляя чувствовать собственное дыхание и стук сердца, произошла на последнем выпускном экзамене. Это событие будто бы сорвало его с места, заставляя пуститься во всеобщую круговерть. А виной тому снова стал Стас Ищенко.
В тот раз Женька с привычным безразличием оставил экзаменационные листы и вышел из класса одним из первых. Он плыл по душному коридору, мечтая лишь об одном – поскорее выпрыгнуть из узких, жарких ботинок, и тут за спиною вдруг громко хлопнула дверь, и его окликнули по имени.
– Жень, подожди!
Женьке впервые за долгое время захотелось подпрыгнуть на месте для ускорения и бежать без оглядки, но с непривычки он лишь немного усилил шаг.
– Да постой же! – раздалось снова. И стал настигать приближающийся топот. Женька не останавливался, пока ему на плечи не легли ладони. И тут же перед ним возник незабвенный лик Стаса. После долгой разлуки Ищенко показался Женьке ниже ростом, и вроде бы у него поубавилось мощи. Женька еще не сжился с тем, как сильно вымахал за год, и от того щуплого паренька, каким он был еще осенью, не осталось и следа. Теперь он прямо смотрел в глаза Стасу, не надо было задирать голову или, того хуже, вставать на мыски, точно артисту балета, чтобы сравняться с ним ростом. Женька молчал, и Стас тоже притих. Ему нужно было отдышаться после погони. Он даже отступил на шаг, между мальчишками выросло небольшое расстояние. И тут Стас вдруг поднял руку, он протянул перед собой ладонь, заполняя пространство между животами, без слов, просто показывая, что хотел бы стать Женьке другом. И Женька уставился на эту руку, не в силах прикоснуться к ней. Он зачем-то вспомнил, как за эту же ладонь держалась Ника и, словно прочитав его мысли, Стас заговорил о ней.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments