Разлучница - Кристина Леманн Страница 21

Когда они перешли в гостиную, за окнами уже стемнело. Адельтрауд сама принесла кофе, так как Зиглинда ушла домой; Северин занимался напитками — коньяком и бренди; Гюнтер Розеншток, обрезав кончик сигары, с наслаждением закурил ее; Николь, блестя глазами, рассказывала Жасмин о приготовлениях к свадьбе.

Жасмин была профессионалом в этом деле: за ее плечами была не одна расстроенная свадьба, поэтому она с легкостью давала Николь советы.

— Главное, чтобы никому в голову не пришла идея рассаживать пары за столом по отдельности: ничто так не портит настроение, как ощущение, что у тебя украли единственного верного тебе спутника, тем более когда ты входишь в парадный зал.

Северин кивнул в знак согласия.

— Но тебе ведь эта идея сначала понравилась, — возразила Николь.

Жасмин поймала его взгляд и улыбнулась.

«Да, я знаю, — говорили ее глаза, — ты, конечно же, удивлен тому, как я изменилась. К сожалению, ты выбрал эту белокурую шлюху, которая не дает тебе покоя своей бесконечной болтовней о свадьбе. Для нее главное — пустить пыль в глаза, хотя на самом деле все это чепуха. Ты даже не можешь ждать с предвкушением первую брачную ночь, поскольку достаточно хорошо знаешь невесту. А вот меня ты мог бы узнать заново. Я многому научилась за это время».

Северин, смутившись, быстро перевел взгляд на бокал с бренди.

Роня хулиганила, забравшись в кресло и поедая печенье. Возле нее стояла шахматная доска с вычурными фигурами из оникса и мрамора, которые в общем-то не были особенно старыми и дорогими.

— Роня, — обратилась Жасмин к девочке, когда Николь начала спорить с Северином по поводу карточек с именами гостей на столах. — Ты умеешь играть в шахматы?

Роня покачала головой.

— А хочешь научиться?

— Наверное, меня вот-вот отправят спать.

— Хорошо, тогда как-нибудь в другой раз. Я покажу шах и мат в три хода, и тогда ты точно выиграешь у папы.

На лице ребенка появилась недоверчивая улыбка. Но больше от нее ничего нельзя было добиться — ни слова, ни жеста.

Жасмин спросила у Николь, где в доме туалет, и покинула комнату, заметив, что Северин не спускал с нее глаз.

Побыв наедине с собой и освежившись, Жасмин вышла из туалета и направилась на кухню, сделав вид, что хочет попить воды. Но ей не пришлось ничего придумывать. Находившаяся там Адельтрауд радостно встретила ее и тут же доверительно спросила:

— Вы тоже сыты по горло этой свадебной болтовней? Нужно спросить Понтера, неужели я в свое время тоже ни о чем больше не говорила, кроме предстоящего бракосочетания. Есть ведь и другие дела.

— А что, Николь не работает? — поинтересовалась Жасмин.

— Знаете, она постоянно чем-то занята, бегает туда-сюда и без конца жалуется, что у нее много забот, но я бы не назвала это работой. У нее ведь богатый папа. Хотя вам это хорошо известно.

Адельтрауд собиралась включить посудомоечную машину. Нижняя полка была полностью загружена и не задвигалась внутрь.

— Ну вот, пожалуйста, — с досадой произнесла фрау Розеншток.

— Крышка от кастрюли, — подсказала Жасмин и быстро поправила ее. — Вот теперь все в порядке.

Адельтрауд засыпала в машину порошок, закрыла дверцу и попыталась найти подходящую программу, беспорядочно нажимая на кнопки. При каждом ее нажатии, машина пищала: «Пи-пи-пи».

— Снова пережала, — спокойно сказала Адельтрауд и опять начала выбирать программу. — Я всегда спешу и в результате ошибаюсь. К сожалению, здесь нет кнопки возврата.

— Цифровая техника на кухне — это же для слабоумных, — заметила Жасмин. — Всякие переключатели, чтобы что-то повернуть или перевернуть, на мой взгляд, излишни. Поднимать кастрюли — это не такой уже тяжелый физический труд.

— Вообще-то, я с вами согласна, если подходить к этому вопросу с такой точки зрения.

— Иногда я всерьез задумываюсь, — оживившись, продолжала Жасмин, — что себе думают дизайнеры кухонь? Взять хотя бы автоматическую кофеварку. Большинство людей правши, но, чтобы налить воды в кофеварку, контейнер нужно держать в левой руке.

— Во всяком случае, — донесся из-за кухонной двери еле слышный голос Фалька, — изготовители все-таки решили, что удобнее будет засыпать зерна правой рукой. Ведь зерна как блохи: ты их туда, а они обратно. С водой не так.

— Я не согласна, — возразила Жасмин. — В кофеварке все не так. Посмотрите…

— Разве мы не хотели перейти на «ты»?

— Хорошо, посмотри сюда, — сказала Жасмин, не давая сбить себя с толку.

Она подошла к мойке и набрала воду в измерительный стаканчик.

— А теперь мне нужно пронести стакан вокруг кофеварки — кап, кап, кап, — чтобы взять его левой рукой. Вот поэтому женщины и не любят кухни. — Жасмин разошлась не на шутку. — Видишь, какое огромное расстояние между мойкой и этим островом с кухонной утварью? Моешь овощи под краном, а куда потом их девать, чтобы вода стекла? Ах да,

Зиглинда поставила набор с ножами прямо возле плиты — значит, она режет их рядом с кастрюлями, там же, где с овощей стекает вода. А если случайно выскользнет морковка и упадет на пол? — Жасмин, казалось, не могла остановиться. — Теперь нам нужно ополоснуть петрушку. Открываем холодильник, снова идем к мойке, потом возвращаемся на рабочее место. При этом я поскальзываюсь на морковке.

И что? Перелом ноги, больница. Надеюсь, что у Зиглинды есть страховка.

Лицо Фалька приняло слегка озадаченный вид.

Адельтрауд улыбнулась.

— Довольно, Жасмин. Фальк целый год занимался проектированием, а потом не одну неделю собирал ее.

— Да, я полностью согласна, что это действительно замечательная кухня. Просто мечта, а не кухня, настоящее произведение искусства. Правда. Первосортное дерево, прекрасные поверхности, замечательное сочетание мрамора, стали, дерева и стекла. Но к сожалению, мойка стоит не на своем месте. Почему Зиглинда режет овощи на этом кухонном острове? Потому что у мойки справа для этого не предусмотрено место. Я бы не советовала делать это слева от мойки, поскольку нож у меня в правой руке, а помидор, который нужно помыть, в левой. Но кран ведь справа, поэтому, чтобы его помыть, приходится тянуться к нему через правую руку, в которой я держу нож. И вот я уже ножом поранила левую руку.