Маленькая ручка - Женевьева Дорманн Страница 21

Она любуется ее непринужденностью и замаскированной дерзостью, к которой иногда прибегает Диана, ей свойственна манера смеяться над людьми, словно она здесь ни при чем. Невинный вид Дианы Ларшан! Вид маленькой девочки, хорошо воспитанной и заневестившейся! Диана Ларшан, однако, способна вызвать в классе чудовищную бузу, особенно во время уроков географии, которые бормочет несчастная мадам Кротуа, самая никудышная из их учителей, вялая, неспособная проявить ни капельки воли, что, естественно, подталкивает учеников на самое худшее. Во время ее уроков Диана — удивительно умеет довести гвалт до высшей точки, коварно подначивая самых неугомонных в классе на неимоверные бесчинства, и готовая первой возмущаться, когда, привлеченный шумом, появляется завуч по прозвищу Пузырь. Тогда надо видеть Диану Ларшан, — которую, естественно, выбрали старостой класса, — надо видеть, как она идет к ужасному Пузырю и лепечет униженно: «Я не могу с ними справиться, месье, это невыносимо… Какое счастье, что вы здесь!»

Самое замечательное, что никто в классе не держит на нее зла за ее лицемерие. Она подчиняет себе как учеников, так и учителей, от самых глупых до самых хитрых. И Корина Перру первая чрезвычайно горда, что Диана ее отличает. Она даже не завидует дружбе Дианы с близнецами Шевире, с которыми та уезжает на каникулы. По мнению Корины, у Дианы есть полное право даже и забывать ее иногда. Тогда она ждет, смиренно стоя в сторонке, пока Диана снова соблаговолит проявить к ней интерес.

Сегодня утром урок естественных наук с мадемуазель де ля Кабиньер — естественно, прозванной учениками «Кабинкой». Это маленькая, совершенно круглая женщина лет пятидесяти с очень острыми каблуками на туфлях, которые ей велики и при каждом шаге хлопают пяткой. Она носит облегающие костюмы и похожа на Минни, подружку Микки Мауса.

Каждые две недели бедная Кабинка находится на грани апоплексического удара; бюст ее вздымается от отвращения, смешанного с негодованием, вызванными жуткими директивами министерства Народного образования, заставляющими ее открывать тридцати веселым подросткам тайны пола, размножения, контрацепции и болезней, передающихся половым путем. Если бы она могла предвидеть, что после двадцати лет преподавания ее заставят заниматься такими вещами, она никогда бы не покинула родной Мэн-э-Луар ради Парижа. Конечно, она бы осталась жить на том, что осталось от земель и замка де ла Кабиньер в Пелуай-ле-Винь. Никогда она не стала бы учительницей. Она бы насадила виноград, выращивала бы овец, своими руками бы восстановила из руин замок отцов — что угодно, лишь бы не видеть этих детишек, насмехающихся над нею. Дважды в месяц Ирэн де ла Кабиньер восходит на свою Голгофу. И самое тяжелое для этой агреже естественных наук, вошедшей в климакс, так и не узнав любви, — не столько то, что ей приходится говорить о том, что ее не касается, сколько то, что ей надо это делать перед аудиторией очень молодой, но наверняка информированной лучше нее. Ее унижение началось с первого урока. Желая проверить познания учеников, она бросила через класс фразу тоном, который должен был быть непринужденным, почти напевно — ла-ла-ла:

— Дети, кто назовет мужские детородные органы?

И весь класс провопил с редко достигаемой слаженностью:

— Яйца!

Цвет лица бедной Кабинки немедленно сгустился с ярко-розового до темно-красного. И с тех пор гвалт на каждом ее уроке только рос и креп. Девочки прыскали, мальчики ржали или надували презервативы, посылая их под потолок. Иногда, напротив, словно уговорившись, они сидели странно тихо, изображая преувеличенное, снисходительное внимание, отчего бедной женщине было еще более не по себе.

Диана Ларшан укрылась за широкой спиной Дамьена Лонжерона и шепчет Корине:

— Ты принимаешь таблетки?

Глаза Корины округляются.

— Таблетки? Для чего?

— Ты девушка?

Корина опасается подвоха. Что еще выдумает эта Диана?

— Ну… да, — отвечает она.

— А я нет, — говорит Диана.

Корина, как громом пораженная, но внезапно очень заинтересованная, придвигает стул.

— Ты?..

— Ага, — соглашается Диана. — Я.

— С кем?

— Не могу тебе сказать. Это секрет.

— Я его знаю?

— Нннет.

— Он из лицея?

— Нет, — говорит Диана. — Он уже вырос из лицея. Это мужчина.

— Мужчина!

— Да. Ему тридцать девять лет. Он женат. И у него даже есть дети.

— Ничего себе, — все больше удивляется Корина, — тридцать девять лет, какой старый!

— Скажешь тоже, — продолжает Диана. — Это наоборот хорошо. Он все умеет. Он просто клевый!

— Давно?

— Нет, не так давно… Он в меня по уши влюблен, ты себе представить не можешь…

— Тебе было больно?

— Немного… не очень.

— Тебе не было страшно?

— Чего страшно?

— Ну не знаю… иметь ребенка?

— Да нет, говорю тебе, я ведь принимаю таблетки.

— Мать знает?

— Ты что, с ума сошла? Никто не знает. Только ты вот теперь.

Корина начинает гордиться, она польщена. Но она еще не полностью удовлетворила свое любопытство.

— Он надевает резинку… ну это, штуку от спида?

— Ты что, сдурела! Он не наркоман! Он работает на правительство, занимается таким, что голову сломаешь, экономикой, деньгами всякими, почти как банкир, понимаешь?

— Ты правда не хочешь мне сказать, кто он?

— Нет. Говорю тебе, я поклялась.

— А где ты его встретила?

— Это друг моих родителей. Однажды я была дома совсем одна… он приехал и бросился на меня… Мы боролись, но он был сильнее… Он победил.

Корина вздрагивает.

— Ты его любишь?

— Ну… Я люблю заниматься с ним любовью… Он хочет, чтобы я с ним уехала путешествовать. Говорит, что хотел бы меня похитить… Говорю тебе, он совсем от меня голову потерял! Я могу с ним делать все, что хочу. Это здорово возбуждает… Но мы вынуждены прятаться.

— А его жена ничего не говорит?

— С ума сошла! Она не знает! Она даже представить себе не может!

— А где вы… Не дома же у тебя?

— Да нет конечно, и не у него. У нас есть тайное место… Однокомнатная квартира, которую он снял, чтобы встречаться со мной… Я сначала не хотела, но он так настаивал…

— Ты к нему ходишь по ночам? Родители тебя отпускают?

— Да нет, вот балда! Иногда по средам или по субботам… днем…

Корина погружается в мечты.

— А я бы так не хотела, — говорит она, — женатый мужчина… Тебе ничего, что он женат?

— А что? — удивляется Диана. — Жену свою он больше не любит. Он меня любит, я же говорю. Когда мне будет пятнадцать…