Парижская страсть - Жан-Поль Энтовен Страница 21
Парижская страсть - Жан-Поль Энтовен читать онлайн бесплатно
Значит, для нее Аврора была только продажной девицей. Во всяком случае, она была продажной. И мне больше не позволялось действовать так, будто я об этом не знаю. Этот простой вердикт, такой очевидный и который обо всем меня известил, уничтожил во мне последний остаток иллюзии.
Тогда Анжелика рассказала мне, что со времени своего возвращения из Рима, несколько лет назад, Аврора уже не была прежней. Другой взгляд. Другая походка. Другая манера завлекать. Она повзрослела. Маленькая молчаливая цветочница носила драгоценности. Курила сигареты, нервно смеясь. Даже тело было изменено. Груди более заметны. Другие губы. Более маленький нос…
— Не забывайте, что мой итальянец занимался хирургией… Он, должно быть, ее переделал. Он обожал с этим играть… За несколько месяцев Аврора стерла со своего тела все следы прошлого.
— Сейчас я знаю себя лучше, — говорила она…
В Риме он вовлек ее в авантюры — и в конце концов она стала находить в них вкус. Там она в себе выковала более жесткий характер. Более разочаровывающий.
Анжелика простила ей злую шутку с итальянцем. Этот мужчина, во всяком случае, не стоил того, чтобы о нем жалеть.
И Аврора попросила Анжелику считать ее впредь в числе своих подопечных.
В течение лета я часто видел Анжелику. Я был в Монте-Карло, ждал ее в баре ее отеля, и к полудню она меня там встречала. Она одевалась со старомодной элегантностью. Зонтики от солнца, ажурные перчатки, застегнутые до шеи блузки. Солнце было ее личным врагом, и было немыслимо, чтобы она подставила ему даже самый крошечный кусочек кожи. Она извлекала пользу из всего, из своих английских манер, которые должны были показывать ее шик. И, увидев ее выходящей из лифта или усаживающейся за столом, можно было поверить, что она — богатая леди, которая хочет остаться верной своим привычкам старинной Ривьеры. Иногда мужчины ее замечали и тихо заговаривали с ней. Она изображала удивление или хмурилась — а потом издавала горловой смех, который должен быть означать, что ее удостоили комплимента. Старуха вносила номер телефона или адрес в свою записную книжку, улыбалась с видом скромницы и, распрощавшись с докучливым, возвращалась к нашей беседе, будто она ее очень занимала, тогда как мы еще ни о чем не успели друг другу сказать. После нашего обеда, в час открытия казино, я покидал ее. Она обожала игру. Она сожалела, что я не привержен этому пороку.
Мы уточнили детали. Я должен был в начале нашей встречи дать ей конверт; от суммы, которая в нем окажется, зависели содержание и длительность ее откровений. Она ощупала конверт с видом знатока, спрятала в сумку и поглядела на меня светским взглядом. Итак, что сегодня мне придется узнать? Очередные подробности жизни Авроры? Не довольно ли себя мучить? Но у этой старухи всегда есть в запасе какая-нибудь история. И она мне ее услужливо протянет, как утопающему — раскаленную докрасна кочергу.
В конце концов все эти истории утомили меня. Я испытывал отвращение от жалких деталей. От этих мужчин, которые благодаря ей познали Аврору и которые ее иногда оценивали по достоинству и часто требовали свидания. Мне не удалось узнать, радовалась ли Анжелика, неистощимая на подобные воспоминания, моему страданию или, наоборот, хотела излечить меня по методу пиротехников, которые тушат пожар при помощи другого пожара.
Я даже узнал, что в начале их совместной работы именно Аврора, а не Анжелика назначала свидание. Впрочем, полячка даже не знала, как с ней связаться. Аврора ей звонила, когда появлялось желание, и предлагала свои услуги. Старуха довольствовалась тем, что вносила в свою записную книжку список мужчин, которые требовали Аврору, и, когда Аврора решалась, у нее были затруднения только с выбором.
— С Авророй, — сказала мне сводня, — было наоборот, это клиентов вызывали. Это им я давала адрес и время… Признайте, это не банально…
На самом деле, здесь не было ничего, кроме банальности.
— Тогда, когда она мне позвонила, в июне, я думала, что она…
Тогда, и только тогда, я понял, что Аврора даже при самом подъеме наших взаимоотношений и, может быть, любви не переставала быть продажной женщиной. И что, разделяя со мной жизнь, она не оставляла своей профессии.
Аврора, казалось, ни к кому не испытывала привязанности. Ее высокомерный вид даже стоил ей особого места среди подопечных Анжелики, которые обычно веселились и продавались, чтобы впоследствии выйти замуж. Аврора не хотела идти по этому пути. Она даже не допускала мысли, что, однажды войдя в этот ад, можно из него выйти.
— Ад! Вы понимаете? Ах, если бы ад был таким приятным…
Анжелику это шокировало.
— Многие мужчины, которые знали толк в жизни, хотели на ней жениться, но она отказывалась с ними встречаться… А если и встречалась, то только чтобы нанести удар…
В маленькой семье Анжелики не любили такой бесполезной жестокости.
— Мы часто возмущались… Видите ли, я хочу, чтобы люди были довольны… Но Авроре непременно нужно было мстить за что-нибудь…
Она снова вернулась к итальянской истории — в некотором роде, первому подвигу Авроры.
— Вы помните итальянца, который мне посылал цветы? Ну так вот, он мне потом звонил — разоренный и полусумасшедший. Менее чем за год она его опустошила, разнесла, уничтожила… Это было действительно горе. Тогда я поняла, что за зелье эта девица… Вы не обижаетесь на меня, что я говорю с вами так?
Анжелика была мне неприятна. Она была из тех людей, которые сами отпускают себе грехи.
— Не надо связываться с теми, кто себя ненавидит, — произнесла она наконец. — С ними никогда ничего не выйдет… А Аврора себя ненавидит, уверяю вас. С самого начала она вообразила, что в ней есть что-то испорченное. Пятно, грязь, поди узнай, что… Вы любезны с ней? Она обижается на вас за это. Вы ее любите? Она вам этого не простит…
Анжелика не ошибалась. Они мне были знакомы, эти существа, которые так сильно убеждены в своей несостоятельности, что удивляются или заболевают, когда к ним проявляют чувство, которого они подсознательно считают себя недостойными. Это чувство, скажем любовь, бьет кнутом их душу, как агрессия, и они обижаются на того, кто их любит, как за злоупотребление. Сначала у них появляется желание обернуться, чтобы увидеть, не адресована ли эта любовь другому. Но нет, они одни. Значит, сомневаться нечего, все ясно: эта любовь адресована другому в них. Да, это так, это чувство направлено на того другого, такого близкого, что они часто хотели слиться с ним, но на которого они ничуть не похожи. В эти моменты они не могут простить тому, кто им дарит самое лучшее в себе. Не обманывает ли он их с самым ужасным из соперников? С тем, с кем они лучше всего знакомы и о котором знают в течение длительного времени, насколько они ниже его? Именно так, без сомнения, Аврора и восприняла мою любовь. Она ревновала, будто хвалили женщину, которой она не была и которой считала себя недостойной стать. Тогда она встретила мой пыл сумрачным взглядом. Разве ты не понимаешь, казалось, говорила она, что я никогда не стану той, которую ты любишь? Неужели ты не понимаешь, что ты меня ранишь, любя эту женщину через меня?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments