Наследство - Елена Гайворонская Страница 21

– Светает. Пора ехать. Пожалуйста, отвернись.

Надежда начала одеваться.

«Глупо, – подумал Алекс, усаживаясь за руль. – После всего – «отвернись». Просто смешно…»

Но смешно ему не было. Она начинала отдаляться. Медленно и неизбежно. И он ничего не мог с этим поделать, как был не в силах отменить рассвет.

– Жалеешь о том, что было?

– Нет. Я уже большая девочка. – Она улыбнулась, но как-то тускло, устало. И так же смотрела. Точно пробудилась от странного сна и никак не могла понять, где заканчивается небыль и начинается явь. Она становилась прежней. Чужой, надломленной, печальной.

– Я не хочу, чтобы ты жалела, – отчаянно проговорил Алекс. – Это была лучшая ночь в моей жизни.

– Поедем уже, – попросила Надежда.

«Мерседес» выполз на пустое сонное шоссе.

– Я что, – с расстановкой произнес Алекс, – не оправдал твоих ожиданий?

– Перестань, – прошу тебя… – Женщина страдальчески сморщилась, словно от неловкого прикосновения к недавней ранке, затянувшейся тонким слоем свежей розовой кожицы, но готовой в любой момент прорваться мутной воспаленной сукровицей.

– Ты прежде изменяла мужу?

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто…

– Это не твое дело. – Она упорно разглядывала длинные, ухоженные, выкрашенные светлым лаком ногти, так, будто только что вышла из маникюрного кабинета и теперь оценивала выполненную работу. – Следи за дорогой, ладно? Я хочу вернуться домой живой.

Ключевыми словами были «вернуться домой…».

Алекс молча стиснул зубы. Внезапно ему отчаянно захотелось выпить. Или ударить женщину по лицу. И сам содрогнулся от пугающего омута этого низменного, прежде никогда не испытываемого желания.

– Кстати, как тебя зовут по-настоящему?

– Селами.

– Селами… Красивое имя. Приятно познакомиться. – Она попыталась улыбнуться, но получилось жалко, вымученно.

– Выходи за меня замуж, – сказал Алекс.

– Прямо сейчас?

– Я не шучу. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Она вдруг расхохоталась, покраснев, как невинная девица от скабрезной остроты, прислонив ладони к губам.

– Что смешного?!. – вскипел Алекс. – Нет, что я сказал смешного? Когда тебе муж предложение делал, ты тоже смеялась?!

– Вот именно. Муж. Маленькая деталь.

– Что, в вашей стране нет разводов?

– С чего ты взял, что я собираюсь разводиться?

– А почему – нет? Ты же несчастлива.

– Ты в своем уме?!

– А ты веришь, что браки свершаются на небесах?!

– Да! – выкрикнула она с неожиданной злостью в ответ на его горькое ехидство. – Да! Верю! Браки свершаются на небесах! Только мы сами все портим! Сами… – повторила она уже тише.

– Слушай, – с горячностью выпалил Алекс, – мне наплевать, каким богам ты молишься. И детей я люблю. Дети – это радость. Чем больше детей, тем больше радости в доме. Твоя дочка будет мне родной. Я не богат, это правда. Но я буду много работать. Я горы сверну ради тебя. Я смогу сделать тебя счастливой, только дай мне шанс. Я всегда буду любить тебя, я буду любить тебя как никто никогда… Со временем и ты меня полюбишь, я уверен, ведь я тебе небезразличен? Иначе ничего бы не было…

– Постой… – умоляюще перебила Надежда, – погоди… Пожалуйста, замолчи. Взойдет солнце, и ты сам посмеешься над собой. Это просто курортный роман, хороший секс и ничего более… Завтра будет новый заезд, новые девочки, моложе, красивее, и ты забудешь обо мне!

– Нет, это ты замолчи! Почему все пытаются решать за меня?! Объяснять мне мою же жизнь.?! Словно я не человек, а кролик, могу лишь жрать и трахаться! По-твоему, я не способен чувствовать? Для меня это гораздо больше, чем просто секс, и для тебя, я уверен, тоже!

– Ты же совсем меня не знаешь! Как ты можешь говорить о любви, браке? Ты любишь то, что ты видишь: мои ноги, волосы, грудь… Оболочку! Если бы я располнела, заболела и подурнела, коротко постриглась, тебе стало бы на меня плевать! Тебе все равно, что творится у меня внутри!

– Сейчас ты говоришь мне то, что должна сказать своему мужу.

– Господи… – простонала женщина, нервно закапывая заломленные пальцы в безвольно опавшие жемчужные пряди. – Алекс, пожалуйста, мне и так тяжело… Перестань меня мучить…

– Я люблю тебя. И буду любить любой – молодой, старой, веселой, грустной, как у вас говорят, в болезни и здравии… Но я не могу этого доказать. Есть только один способ проверить – остаться.

– Подожди, дай мне сказать. – Алекс не видел ее глаз, плотно скрытых за густой волнистой вуалью. – Я тебе благодарна. Правда. Ты заставил меня взглянуть на все по-другому. Был момент, когда я думала: если Сергей меня бросит – жизнь закончится. Но сейчас я знаю, что это не так. У меня есть профессия. И я все еще могу танцевать. И даже быть любимой… Но Сергей мой муж. Он дорог мне, несмотря ни на что. У нас растет дочка. Нина так мала и беззащитна. Мы не можем жертвовать ее спокойствием и счастьем ради собственных амбиций. Ведь когда разрушается семья, больше всех страдают дети. Мы с Сергеем должны дать друг другу еще один шанс. Хотя бы ради Ниночки…

– Но он позвонил тебе вчера и сказал, что не приедет, так?

– Откуда ты знаешь?

– Я же не слепой. Ты разговаривала с ним по телефону вечером в ресторане. Я видел. А потом ты поехала со мной. Что это было: желание отомстить? Или что-то еще? Как часто это возникало у тебя прежде? С кем ты была этой ночью, со мной или с ним?! Ответь мне, Надежда! – сорвался Алекс.

– Я не обязана ничего отвечать!

Теперь они кричали оба.

– Я думал, что ты другая! А ты обыкновенная шлюха!

– Ты прав, я обычная шлюха! – выпалила она с яростным ожесточением. – Иначе не сидела бы здесь с тобой!

Внезапно руль повело влево. Прямо на них, на бешеной скорости, летела вишневая «ауди». Оцепенев, Надежда вжалась в кресло. За миг до столкновения «ауди» успела сдать вправо, едва не слетев в кювет. Алекс выровнял машину и затормозил. Глаза заливал ледяной пот. «Ауди» тоже остановилась. Водитель отворил дверцу и громогласно помянул всех Алексовых предков и потомков в самых изощренных выражениях, каковые существуют в турецком языке. Алекс даже не пытался возразить. Выговорившись, удовлетворенный водитель умчался прочь на своей вишневой «ауди», а Алекс остался сидеть неподвижно. Потом тупо проговорил:

– Прости меня.

– Будет лучше, если дальше я поведу, – бесцветным голосом произнесла смертельно бледная Надежда.

Алекс вымученно улыбнулся:

– Мой отец говорит: руль и женщину не давай никому. Я не смог удержать ни того, ни другого.