Скажи герцогу "да" - Киран Крамер Страница 21

Дженис едва не выкрикнула это и в который раз порадовалась, что сидит. Они все перепутали! Это Маршу Финн соблазнил в Ирландии и бросил… Не ее!

Дженис едва не стало дурно от услышанного.

На сестру она не сердилась: бедняжке немало пришлось пережить, но случившееся оказало на саму Дженис разрушительное влияние.

Ну как теперь она сможет защитить себя? Ей до конца своих дней не опровергнуть эти слухи, да и как можно оправдаться, не затронув репутацию любимой сестры? Значит, придется терпеть и улыбаться: делать вид, что никаких сплетен не слышала. И вообще ее это не касается. Мама всегда убеждала их с сестрами игнорировать сплетни, ни в коем случае не пытаться оправдываться или кому‑то что‑то объяснять.

Но следовало признать, Дженис знала, что слухи не возникают на пустом месте: они с Финном действительно побывали на нескольких приемах в Лондоне, — но тогда она и представления не имела об их с Маршей прошлом.

А уж что касается… никогда!

Да, они целовались в Воксхолле, но ничего больше: обменялись несколькими поцелуями на темной тропинке, вдали от света фонарей. И все. Не стоит и вспоминать, что даже этот вполне невинный флирт угнетал ее и заставлял испытывать чувство вины. Она понимала, что вела себя безрассудно, но не думала, что кому‑то этим навредит.

И вот пожалуйста… Мама всегда говорила, что слухи способны убить: от них страдают ни в чем не повинные люди, — а потому следует вести себя пристойно, дабы не давать повода для сплетен.

Дженис не могла прийти в себя от ужаса, унижения и ярости.

Будь проклят этот чертов Финниан Латтимор, разрушивший — и все еще продолжавший разрушать — их жизнь!

Но еще больше она злилась на саму себя, оттого что поддалась его фальшивому обаянию.

— Откуда тебе все это известно? — продолжала между тем леди Опал.

— От миссис Баррет, жены доктора, а та, в свою очередь, узнала эту историю в Лондоне от одной из своих близких подруг.

— Но это не может быть правдой: его вынудили бы жениться на леди Дженис.

— Вот именно. Или вызвали бы на дуэль мужчины ее семьи: братья, отец. Такой скандал не оставили бы без отмщения.

— Но он потом куда‑то исчез, — задумчиво проговорила леди Опал. — Может, его выслали?

— Его брат женат на ее сестре, так что…

Раздался смех.

— Ты права. Но слухи столь деликатного свойства живут годами.

— До тех пор пока леди Дженис не выйдет замуж скорее всего.

— Ну, с такой‑то репутацией — и замуж?

— Возможно, поэтому семья и вмешалась… Всем известна честность и порядочность Шервудов. У старшей сестры леди Дженис безупречная репутация, так что всякий, прежде чем передать эту сплетню, дважды подумает…

— Почему же тогда миссис Баррет рассказала об этом тебе, а ее подруга в Лондоне, в свою очередь, ей?

— Сын миссис Баррет, художник — у него своя студия в Мейфэре, — всегда очень интересовался леди Дженис. Вот подруга миссис Баррет и сочла необходимым поведать ей эту историю. А еще раньше и ее сын мечтал жениться на леди Дженис.

— И кто же эта подруга?

— Леди Коркоран.

Дженис закрыла глаза ладонями. Сын леди Коркоран, Маркус, был самым серьезным ее поклонником, и она никак не могла понять, почему он внезапно… исчез.

Теперь поняла.

— И миссис Баррет сообщила все это тебе… Почему?

— Потому что застала не в лучшем расположении духа, — сказала леди Роуз. — Вся в слезах, я сетовала, что у меня нет поклонников. Видимо, чтобы успокоить, она рассказала об одной девушке — леди Дженис, — которой еще хуже, чем мне, и посоветовала вспоминать о ней всякий раз, когда мне захочется себя пожалеть. Еще она предупредила, чтобы я никому не говорила об этом.

Боже милостивый! Дженис стоило огромного труда терпеть этот кошмар, на нее накатывала дурнота.

— Значит, и в самом деле не было никаких пагубных последствий, поскольку все члены ее семьи желанные гости в каждом доме, а в школу леди Чедвик очередь. И вот пожалуйста: леди Дженис приглашена в дом герцога.

— Его чокнутой бабулей, — усмехнулась леди Роуз. — Пока она здесь, мы умрем от скуки. Независимо от того, верны слухи или нет, она изо всех сил будет стараться показать себя с лучшей стороны.

— Какое тяжкое испытание для всех нас! И тем не менее она меня очень заинтересовала.

— Придется терпеть ее присутствие какое‑то время. Мужчинам тоже не очень‑то комфортно с ней. Не думаю, что они слышали эту сплетню, иначе по крайней мере поприветствовали бы ее более любезно.

Женщины рассмеялись, и этого оказалось достаточно, чтобы Дженис практически перестала дышать.

— Она и в самом деле похожа на нас, — отсмеявшись, сказала леди Роуз. — Прежних.

— Да, когда мы думали, что у нас есть выбор.

— Хотя его нет ни у кого, и нечего было зря тратить время.

В комнате повисла тишина.

— Может, предупредить ее?.. — нарушил молчание голос леди Роуз.

— Была нужда заботиться о ней! — отрезала леди Опал. — Своих проблем невпроворот. А у нее прекрасная семья: есть к кому обратиться за помощью.

Затем раздалось шуршание юбок, хлопнула дверь.

Они ушли.

Дженис наконец‑то смогла выдохнуть.

Ничего удивительного.

Ничего удивительного в том, что три ее серьезных поклонника исчезли один за другим. Ее репутация висела на волоске, достаточно одной маленькой неосторожности…

Как, например, с грумом?

Потрясенная, она судорожно сглотнула, внезапно осознав, что уже очень давно пребывает в крайне сомнительном положении, даже не подозревая об этом. Ситуация могла бы показаться забавной, когда бы не была настолько серьезной.

Все ее личное достояние — это репутация; все остальное она получила от своих родителей: и немалое состояние, и прекрасное образование, а также внешность и даже способности.

В силу застенчивости и склонности к уединению Дженис оказалась неспособной блистать в обществе подобно Марше и маме, но ей все же удавалось как‑то участвовать в светской жизни до тех пор, пока…

Теперь, когда она думала об этом, не вызывало сомнений, что все покатилось под откос после отъезда Финна. Она уехала на лето в Баллибрук, а когда осенью вернулась в Лондон, все коренным образом изменилось. По городу пошли сплетни, которые и распустил скорее всего сам Финн…

Кто‑то что‑то недопонял, кто‑то что‑то преувеличил, и в результате пылкий роман Марши и всего лишь флирт Дженис с одним и тем же джентльменом сплелись в тесный клубок подобно папиным вьющимся розам и вылились в одну печальную историю с Дженис в роли неудачницы.