Долгожданный рейс - Бетти Бити Страница 21

Неожиданно, оборвав себя на полуслове, он прервал свою экскурсию и сказал:

— Я ведь еще недостаточно поблагодарил вас за прекрасную работу с отверткой.

— Все в порядке, — она слегка пожала плечами, — я только делала то, что вы мне говорили.

Он рассмеялся. Согревающий сердце Памелы звук его смеха был очень заразительным.

— Вообще-то считается, что выполнять подобные операции женщинам довольно трудно, — заметил Роджер.

Памела улыбнулась.

— Должен сказать, я научился кое-чему, — продолжал он. — В инструкцию по подготовке полета должен быть внесен еще один пункт.

— Какой? — засмеялась Памела, внезапно ощутив, что ее глаза блестят и она сейчас очень хорошенькая, потому что бесконечно счастлива.

— Надо смотреть, какие руки у стюардессы!

Он взял руку девушки, покоившуюся на сиденье, и стал внимательно ее изучать. Он держал ее так бережно, а лицо его выражало такую нежность, что Памела догадалась обо всем: он вовсе не думал о полезности ее рук для самолета. Внезапно Роджер опустил руку Памелы и снова начал рассказывать о достопримечательностях Афин, но неожиданно снова перескочил на другое:

— Да, кстати, шкипер показал мне отчет о вашей работе. — Роджер Карсон улыбнулся девушке, бывшей до этого его студенткой, похоже, одной из лучших. — «Отлично». Получить такую отметку у Байнса на самом деле кое-что значит.

Памела кивнула и сказала, что думает так же. Она размышляла о том, почему эта информация почти не взволновала ее. Стала вспоминать качества стюардесс, отмечаемые в отчете командира. Такт, лояльность, мораль, профессионализм, внешний вид… Оказалось, у нее очень много достоинств. Внезапно ей в голову пришла мысль о том, что если слово «жена» поставить вместо слова «стюардесса», то, в сущности, ничего не изменится. Да, вполне можно бы заменить. Единственный пункт, которого в отчете не было, — это «любовь», а для жены он очень важен. Она отвернулась от Роджера Карсона и стала смотреть на освещенные улицы. Если бы он видел выражение ее лица, то может быть, обнаружил у нее еще и то, что компания не требовала от стюардесс. Они и не заметили, как подъехали к белому зданию отеля. Швейцар взял их вещи, и они, по-прежнему рядом, подошли к стойке.

— А вот, — сказал служащий отеля, покопавшись в каких-то бумажках, — мисс Хагис — номер 441 и мистер Карсон номер 476.

Швейцар взял ключи от их комнат. Лифт медленно поднимался на четвертый этаж, а Роджер продолжал рассказывать про Афины:

— Здесь есть один ресторан со странным названием «Великобритания». Но там настоящая греческая кухня.

Лифт с шумом остановился. Открылись двери.

— Вы не должны пропустить его. Особенно хорош в их меню суп с осьминогом.

Швейцар подхватил их вещи, и они пошли по коридору.

Памела нежно смотрела на Роджера Карсона. «Так вот куда он клонит. Сейчас он должен сказать: «А почему бы нам не пойти вместе? Я покажу вам город». Быстрее, — мысленно обратилась она к молодому человеку, — пожалуйста, быстрее! Скажи это прежде, чем мы подойдем к комнате 441».

— Вы обязательно должны там побывать, — повторил он. И неожиданно продолжил: — Но, конечно, не сегодня. Не забывайте, что вы очень устали. День был длинный и трудный. Здесь время на два часа впереди по сравнению с лондонским. А завтра надо рано вставать.

— Я совсем не устала, — ответила Памела разочарованным голосом, а про себя с тоской подумала: «Он все это придумывает, потому что не хочет идти со мной».

— Так только кажется, потому что вы сильно возбуждены. — Больше он ничего не объяснял. Он опять отдавал приказ.

Они подошли к комнате 441.

— Приятных снов, — пожелал Карсон таким тоном, как будто они опять были в самолете. — Спокойной ночи.

Комната оказалась уютной, с веселыми ситцевыми занавесками и таким же покрывалом, но Памела не заметила этого. Оставшись одна, она открыла свою сумку и со смешанным чувством досады и щемящей тоски посмотрела на новое платье из твида с маленьким меховым воротничком, лежавшее сверху.

Оказалось, что привилегия быть приглашенной, провести вместе вечер принадлежит только мисс Уэнворт. Может быть, до него дошли слухи, расползшиеся по авиакомпании, которые связывали ее имя с именем Чипса Кендрика. Совет пораньше лечь спать был дан, по-видимому, на случай, если Чипс имел какие-то планы, связанные с празднованием ее первого настоящего рейса.

Так и случилось. Увидев Памелу, спускающуюся вниз в новом платье, Чипс обрадовался:

— Привет! Я уже довольно долго дожидаюсь тебя, но ты того стоишь.

Памела подумала: «Он всегда говорит то, что надо».

— А теперь, — сообщил он, — мы будем праздновать! Будем праздновать твой первый рейс в Афины. Первый длинный самостоятельный рейс.

И делает он всегда то, что надо.

В голове промелькнула разумная мысль, что следовало бы послушаться совета Роджера Карсона. Но все внутри нее восстало против такого равнодушного, как ей казалось, его отношения к ней — отношения офицера к подчиненному. Она совсем не устала. У нее много сил, и ей все очень интересно. Это удивительный чужой город, и она собирается познакомиться с ним. Если Роджер Карсон не хочет приглашать ее, то есть сотни мужчин, готовых это сделать.

Хотя, конечно, если говорить честно, то ее пригласил лишь один — Чипс Кендрик.