Королевский шанс - Мирна Маккензи Страница 21

– Прекрати это, – заявила она, пытаясь, наклонившись, рассмотреть его лицо под грузовиком.

Оуэн в этот момент усиленно пытался не фиксировать мысли на Делфайн, поэтому, когда она внезапно появилась в поле его зрения, едва не решил, что у него галлюцинации. Слишком быстро выпрямившись, он врезался лбом в днище, грузовика. Вырвавшееся словечко при обычных условиях он никогда бы не произнес в присутствии принцессы.

– Ой, Оуэн! – огорченно воскликнула она. – Прости, пожалуйста. Наверное, мне следовало говорить шепотом.

Несмотря на боль, он рассмеялся.

– Загадочный шепот женщины отлично вписался бы в мои фантазии.

– О, – смутилась она. – Фантазии. Со мной?

– Не волнуйся. Я не собираюсь их воплощать.

– Нет, конечно. Ты очень ясно выразился по этому поводу однажды. – По какой-то причине голос ее звучал обиженно. Оуэну не хотелось думать, по какой. – Очень хорошо, с твоей стороны.

Ничего хорошего. Он не может выбросить ее из головы.

– Что ты велела мне прекратить? Ты сказала...

На мгновение она была сбита с толку. Потом скрестила руки на груди и приняла царственный вид.

– Да, я имела в виду Ферона и Николаса. Прекрати их на меня науськивать.

– У меня создалось впечатление, что их обязанность – охрана твоей особы.

– Да, но они подчиняются мне, а сейчас я в них не нуждаюсь. Никакие незнакомцы больше не появляются. Нечего и волноваться. – (Конечно, от ее самоуверенности он заволновался еще больше.) – Знаю, о чем ты думаешь, но я теперь вооружена. Лидия дала мне свисток и немного красного перца. И еще велела посмотреть видеокассету по самообороне. Я потренировалась на Фероне и теперь могу при случае сбить человека с ног. Лидия меня экзаменовала.

– Сбить мужчину с ног в драке? Хм, напомни мне дать Лидии прибавку.

– И, Оуэн, знаешь что? Мое пребывание здесь подходит к концу. Все со мной теперь познакомились. Не хочу я больше прятаться. Хочу больше узнать о ранчо. А?

– Подумаю, как это устроить.

– И все мне показать должен только ты. Никому другому я не доверяю.

Плевать, что у него колени подгибаются. Она доверяет ему. Он должен быть достоин этого.

– Постараюсь на время перепоручить всю работу Эннису, Лену и Моргану. Тогда я буду к твоим услугам.

– Не к услугам. Просто станешь моим проводником и другом. Единственным другом-мужчиной, который у меня есть.

Груз ответственности становился все тяжелее. Остается молить небеса о ниспослании ему сил, чтобы сдерживаться и не прикасаться к ней.

Ну вот, я решила и сделала это, размышляла Делфайн на следующее утро. Конечно, она будет очень ценить дружбу Оуэна.

Беда в том, что девушка не могла думать о нем только как о друге. Рядом с ним внутри как будто все начинало дрожать – даже если он просто смотрел на нее.

– Ладно, я попросила и, черт возьми, хочу этого. Пожелай мне удачи, Тимбелина, – сказала она, подбирая с пола симпатичную кошечку.

– Тимбелина? – спросил подошедший сзади Оуэн.

Пожалуйста, снова все дрожит внутри.

– Сначала я предположила, что это мальчик, и звала его Тимом, а когда обнаружила, что пушистик беременна, решила переименовать ее в Тимбелину. Ясно?

Он хмыкнул:

– Мне ясно, что твоя кошка хочет гулять.

Тимбелина действительно рвалась на свободу.

Может, потому, что, растерявшись в присутствии Оуэна, Делфайн прижала ее к себе слишком сильно.

– Прости меня, – сказала она кошке, оглянувшейся на нее с весьма сочувственным видом. То ли четвероногому созданию было жаль человека, не умеющего обращаться с кошками, то ли она чувствовала особенную уязвимость Делфайн перед Оуэном.

– Готова к походу? – спросил он.

– Наверное.

Погрузившись в грузовичок, они отправились в путешествие.

– Ну, что бы ты хотела увидеть?

– Все самое интересное. И поучаствовать. Помочь как-нибудь.

– Как, например?

– Не знаю. Разве женщины не работают на ранчо?

– Кое-кто работает. А есть женщины, которые сами владеют ранчо.

Делфайн просияла.

– Как здорово! Значит, мое появление никому не причинит неудобств?

– Меня не беспокоит, что ты кому-то причинишь неудобства. Я боюсь, что тебе причинят вред. Тут может быть опасно.

Она кивнула.

– Я тебе верю, но... Ладно, ты, наверное, прав. Мне надо долго учиться, чтобы стать действительно полезной. Хорошо, тогда просто экскурсия.

Оуэн рассмеялся.

– Как мило с твоей стороны столь быстро уступить.

– Я просто стараюсь вести себя как положено хорошему гостю.

– Умеешь ты ездить верхом?

– Пробовала.

– Я не про то спросил.

– Это не проблема.

Она как будто прячет взгляд?

– Делфайн?

– Не смотри на меня так. День быстро пройдет, ты и не заметишь.

Что-то тут было не так, но взгляд девушки умолял. И Оуэн свернул в сторону конюшни. Подумав, оседлал Дугната и Кити.

– Раз ты интересуешься жизнью ковбоев, то поедешь сегодня со мной проверить, как у ребят идут дела, а после возвращения покормишь и почистишь лошадей.

Делфайн быстро кивнула. Не побледнела ли она слегка? Нет, фантазии.

– Решено, – сказала она.

– Справишься? По-моему, принцессы обычно оставляют лошадь заботам конюха?

– Не волнуйся. Я сумею сама. Так ублажу лошадей, что они будут рыдать после моего отъезда.

Оуэн рассмеялся. Вместе с тем, когда он вывел Кити, спокойную пегую лошадку, ему опять показалось – что-то неладно, У Делфайн был такой вид, словно ей предложили прокатиться на льве.

– Ты уверена, что ездила верхом?

– Я принцесса, – бросила она. Но, конечно, это не ответ. Кити сразу приняла Делфайн. Впрочем, она отличалась исключительно миролюбивым нравом.

Несмотря на протесты Делфайн, Оуэн подсадил ее в седло, не дожидаясь, пока она заберется на лошадь сама.

И понял, что совершил тактический просчет. В грузовике Делфайн выглядела очаровательной, но смирной, сев же верхом, она стала прекрасной, поразительно гордой собой и счастливой. Лицо ее пылало.

– Поехали, – только и сумел выговорить он.

– Кити совсем не огромная. И такая лапочка! Несмотря на уроки верховой езды, я дважды падала с лошади, заработав в результате сломанную руку, сломанную ногу, ушиб мягких тканей и еще много чего. Отец потом продал ту лошадь. Боялся, я шею себе сломаю. И велел мне забыть о лошадях. Из-за этого с верховой ездой у меня не очень. Но Кити – просто прелесть.