В свете луны - Кэтлин Эшенберг Страница 21

– Я просто ненавижу разносить дурные вести, но мне кажется, что мисс Роли завоюет приз прежде, чем вы достигнете того возраста, когда уже разрешается принять участие в соревнованиях. – Ройс рассмеялся, заметив, как девушка картинно надула губки. – Я только что купил одну из ваших рабынь по имени Пэтси. Вы не могли бы мне ее показать?

Аврора прикрыла рукой глаза от солнца и осмотрела двор.

– Вон та, с красным тюрбаном на голове.

Ройс посмотрел в указанном направлении. Поместье «Ивы» было меньше, чем «Излучина». Окрашенная в белый цвет изгородь окружала небольшую лужайку с подстриженной травой, отделяя хозяев от территории, на которой жили и работали рабы. Ройс услышал стук металла по металлу – это кузнец работал в кузне, расположенной где-то недалеко. Из летней кухни доносился аппетитный запах жареного цыпленка.

Две прачки полоскали хозяйское белье в огромной оловянной лохани, а несколько ребятишек помогали им, таская из колодца ведра с водой и следя за огнем. Двое мужчин и одна женщина, слишком старые для работы в поле, рыхлили деревянными тяпками землю на обширном огороде, избавляя ее от сорняков. Полуголые чернокожие ребятишки играли в пыли возле одной из трех хижин, сколоченных из оструганных досок, где в нищете жили рабы Джонсонов. Даже с такого далекого расстояния Ройс мог заглянуть в хижины сквозь щели между досками.

Внезапно Ройс понял, что вокруг царит подозрительная тишина. В «Излучине» никто не говорил о том, что рабы счастливы, но по крайней мере их рабы не молчали. Во дворе поместья и в служебных постройках постоянно слышался гул голосов. Но только не здесь. От этой зловещей тишины по спине Ройса побежали мурашки.

Он нашел взглядом женщину в красном тюрбане, которая сидела на перевернутом бочонке у двери в кухню. Ни один из рабов, пересекавших двор, не смел даже взглянуть в ее сторону, словно боясь быть выпоротым за то, что заговорил с женщиной, обвиняемой в воровстве.

Идя по лужайке, Ройс внимательно рассмотрел женщину. Поскольку она сидела, трудно было определить, какого она роста. Стройная, с пышной грудью, она была одета в полинявшие голубые лохмотья, некогда бывшие платьем.

С далекого расстояния Ройс не мог увидеть, привлекательна ли она. Пэтси не подняла головы, когда мужчина остановился перед ней. На опущенное вниз лицо падала тень, и Ройс по-прежнему не мог разглядеть даже ту малость, которая была на виду. Кожа женщины имела оттенок карамели, а руки были тонкими, с длинными красивыми пальцами и чистыми ногтями.

– Ты пойдешь со мной, – произнес Ройс, ожидая увидеть в женщине хотя бы проблеск жизни.

Но она лишь кивнула и медленно встала. Женщина была напугана до смерти. Кларенс хотел ее, стало быть, ее дух был сломлен не до конца. Так пусть Кларенс и возвращает ее к жизни.

Ройс направился в обратный путь к конюшням, а Пэтси следовала за ним, не приближаясь больше чем на три шага. Ройс остановился. Она тоже остановилась. Франклин привязал Юпитера к ограде загона и теперь очищал копыто коня от налипшей грязи неким подобием маленькой кирки.

– Хорошенько заботься о нем, – сказал Ройс. – Он лягается, как только почувствует малейшее движение позади себя.

Франклин через плечо посмотрел на Ройса, потом в сторону до смерти напуганной несчастной Пэтси, выпрямился и взглянул Ройсу в глаза.

– Вы сделали доброе дело, – сказал он.

Ройс снял шляпу и провел пальцами по волосам.

– Я попытался купить и тебя, Франклин. Никогда в жизни я не покупал рабов, а сегодня утром собрался купить сразу двоих. Ну разве не отличная сделка?..

– Джонсон не продал бы меня, – сказал Франклин.

– Нет, даже не думай об этом…

Ройс внимательно посмотрел на шляпу, которую держал в руках. Это была первая попавшаяся шляпа, которую он схватил, собираясь выйти. Старая соломенная шляпа плантатора. Ничем не лучше той, которую потеряла на берегу реки Аннабель. Ройсу захотелось улыбнуться при воспоминании о дерзкой фее и ее четвероногих друзьях.

Однако он прогнал непрошеную мысль.

– Однажды… ну, если тебе вдруг понадобится жилье, – обратился он к Франклину, – то в «Излучине» тебя всегда ждет работа. Если ты, конечно, захочешь.

– Я запомню это, мастер Ройс. – Франклин перевел взгляд своих умных карих глаз с Ройса на Пэтси, едва заметно вздохнул, затем вытащил из кармана мятный леденец. – Ты сейчас пойдешь с мастером Кинкейдом. Он отведет тебя к твоему Кларенсу.

Именно это и сделал Ройс: забрал чернокожую рабыню по имени Пэтси в «Излучину». Он шагал по грязной дороге, говоря без умолку и раздумывая над тем, что сказала бы Аннабель, если бы ей подарили служанку. Наверняка ей это не понравилось бы.

Вскоре они достигли границ земли Кинкейдов, и Ройс решил пойти коротким путем через пастбище. Как только они свернули с дороги, Ройс ощутил, как возросло напряжение Пэтси, которое не отпускало ее на протяжении всего пути. Причины его Ройс не знал И потому не мог ей помочь. Они поднялись на вершину небольшого холма, и их взору открылась «Излучина». Неизвестно, кто из них почувствовал большее облегчение. Ройс провел рабыню через двор, не обращая внимания на ухмылки на лицах двух поваров, которые наблюдали, как их хозяин тащил за собой женщину к хижине, в которой она должна была жить с Кларенсом.

Вид слегка увядших тюльпанов, которые собрал и поставил в кувшин Кларенс, чтобы порадовать женщину, стоил каждой неприятной секунды сегодняшнего утра.

А выражение лица Кларенса, когда Ройс передал ему бумаги – купчую и вольную грамоту для рабыни по имени Пэтси, – стоил в десять раз дороже, чем привезенный из-за границы чистокровный жеребец.

* * *

Пока белый масса разговаривал с Кларенсом внутри хижины, Пэтси стояла, не смея присесть. Она потупилась, сконцентрировав все свое внимание на том, чтобы дышать носом. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Господи, казалось, целый рой пчел поселился у нее в животе.

Масса Кинкейд передал Кларенсу какие-то бумаги и ушел, закрыв за собой дверь. Пэтси опустилась на трехногий табурет, стоявший рядом с кирпичной печуркой. Женщина понимала, что надо заговорить с Кларенсом, но не могла найти нужных слов и молча наблюдала за мужчиной, с которым соединилась браком, принятым среди рабов, в прошлое воскресенье.

Она уже имела возможность ощутить на себе его вес, поэтому знала, что он довольно крупный мужчина. Но теперь, когда Кларенс расхаживал по хижине, он казался Пэтси еще больше. На него упал луч солнца, проникающий в хижину сквозь единственное оконце. Кожа у него была гораздо темнее, чем у нес. Если в нем и была хоть капля крови белого человека, на его внешности это никак не сказалось.

Кларенс тоже молчал. Он завернул бумаги, переданные ему белым господином, в мятую промасленную ткань, перевязал сверток веревкой, убрал в глиняный кувшин, поставил кувшин на верхнюю полку деревянного шкафа, стоящего в Углу, и обратил взгляд на женщину.

– Где твоя мать? – спросила Пэтси.