Тени в ночи - Лидия Джойс Страница 21

– Я больше не хочу думать об этом. Давайте выбьем матрас. – Она вдруг остановилась. – Вы сознаете, что за все время нашего знакомства вы действительно разговаривали со мной только последние два дня?

Колин скептически поднял бровь.

– Не представляю, как я сумел получить твое согласие выйти за меня, если никогда с тобой не разговаривал.

Она серьезно покачала головой.

– Я не то имела в виду. Я имела в виду настоящий разговор со мной. Конечно, мы десятки раз обменивались любезностями, но это не в счет. Вряд ли назовешь разговором пустую болтовню о том, какое платье надела ваша невестка на званый вечер или когда в этом году вернутся ласточки. Это не настоящий разговор. Это шарада, издаваемые людьми звуки, чтобы скрыть тот факт, что они не разговаривают друг с другом.

– И какова цель подобной шарады?

– Моя цель не показать, насколько вы меня пугаете, и скрыть, что я понятия не имею, о чем с вами говорить. А какова ваша цель, я сказать не берусь.

Колин взял ее за плечи, заставляя смотреть на него, чтобы он мог прочесть в ее глазах правду.

– Я испугал тебя? Действительно испугал... Так сильно? – Он не мог понять, встревожила его эта мысль или озадачила.

Ферн закрыла глаза, слегка покачиваясь в его руках.

– Вы до сих пор меня пугаете. Но сейчас я также боюсь и себя, поэтому бессмысленно скрывать от вас, когда я не могу скрыть от себя. А еще больше меня пугает это место. – Ферн открыла глаза и смущенно улыбнулась.

Намек вызвал у него прилив желания. Колин притянул ее к себе, обхватив рукой за талию, чтобы она не смогла отступить.

– Мы только начинаем, mon ange, – прошептал он ей в волосы. – Если это пугает нас сейчас, представь, что станется с нами в нужный момент.

Ферн задрожала, прислонившись к нему, и выбивалка выскользнула из ее пальцев. Обняв его за шею, она вонзила ему ногти в шею у затылка и притянула его голову к своим раскрытым губам. Колин принял это приглашение с жадностью, с какой потом наслаждался огнем, жегшим его шею. Когда он снова отстранился, Ферн посмотрела на него робко, но с искренней улыбкой счастья, какую он видел у нее впервые со дня свадьбы.

Он не знал, что готовит им будущее, хотя не сомневался, что они получат нечто стоящее, и был рад этому. Радость. Это чувство, как шампанское, кружило ему голову, странное и приятное.

Как говорится, время покажет, но с той звонкой пощечины, которая пробудила его к жизни, он впервые подумал, что конечный результат может оказаться лучше начала.

Ферн сквозь щель приоткрытой двери наблюдала, как он молотит выбивалкой по матрасу. Сначала она приложила все усилия к выбиванию, припоминая, как это делали служанки, но вскоре из глаз и носа потекло, а руки стало жечь даже сквозь перчатки. Ферн не жаловалась, ей не хотелось, чтобы Колин счел ее беспомощной и слабой, поэтому была счастлива, когда он предложил взять работу на себя.

Он должен бы казаться смешным, выполняя черную женскую работу, однако видеть его тело в движении было истинным удовольствием. При каждом ударе поднимался густой клуб пыли, заволакивая воздух, и нехотя выплывал в распахнутое окно под дождь. Наконец матрас был выбит до такого состояния, когда невозможно было определить, где пыли больше: в нем самом или в клубах, запливших спальню.

Колин остановился, вытер лоб рукавом, потом схватил матрас за два угла и потащил к выходу. Ферн быстро распахнула дверь, и они вместе с трудом выволокли его в коридор. Снова захлопнув дверь, чтобы пыль осталась внутри, она взглянула на мужа, серого с головы до ног.

– Вы будто вырезаны из мрамора, – сказала Ферн. – Весь, за исключением ресниц. Ни один художник не способен так прекрасно обработать камень.

– Я даже не знаю правильного ответа. То ли мне поблагодарить тебя за комплимент, то ли извиняться за оскорбительное появление в таком беспорядке перед леди.

– Вы чистили матрас для нас обоих, поэтому нет причины извиняться. Кроме того, я сомневаюсь, что выгляжу намного лучше.

Колин приподнял матрас и подтолкнул его к двери спальни, которую она выбрала. Ферн застряла в дверном проеме, борясь с кринолином и одновременно стараясь помочь ему, но вдруг запуталась в юбках, рухнула на матрас и чихнула от поднявшейся пыли.

Он посмотрел на нее, потом коротко засмеялся, отчего у Ферн побежали мурашки.

– Боюсь, из меня не выйдет хорошей горничной, – сказал он.

Ферн попыталась встать, но снова упала. На этот раз у нее была возможность ухватиться за Колина, что она и сделала, коварно потянув его за собой, когда падала навзничь.

Потеряв от неожиданности равновесие, он распластался на ней, Ферн увидела его удивленное лицо и тоже начала смеяться.

– Думаешь, это смешно, да? – спросил Колин с ноткой вызова.

– Сейчас я очень хочу найти что-нибудь смешное, – ответила Ферн.

– О, ты стала теперь беспомощной. – Глаза у него заблестели.

– Я совсем не беспомощна.

К своему удивлению, Ферн поняла, что под ее бравадой есть зерно правды, она ведь не какое-то бездеятельное, покорное существо. Хотя ее незнание – столь неожиданное для нее пару дней назад – еще оставалось источником постоянного огорчения, она все же сумела найти способ поведения даже с таким удивительным и пугающим человеком, как ее муж.

Потом Колин поцеловал ее, и прошло много времени, прежде чем они продолжили процесс водружения матраса на кровать. Когда он был на месте, Ферн достала из комода белье и нахмурилась.

– Я никогда в жизни не стелила постель, – сообщила она.

Колин поднял бровь.

– Давай сюда простыни.

– Но как вы...

– Итон, mon ange, – ответил Колин, с хлопком разворачивая верхнюю простыню. – Теперь встань здесь, и я покажу тебе, как это делается.

Ферн смущенно выполнила приказ. Когда они закончили, он растянулся на постели, а она взяла где-то найденные тряпки и стала вытирать мебель, но поднятая ею пыль немедленно оседала на только что блестящее дерево. Она чихнула.

– Брось. Ферн. Ничего хорошего ты все равно не добьешься.

Пытаясь чихать, как полагается леди, она лишь согласно кивнула.

– Уже темнеет, – добавил Колин.

– И есть хочется, – призналась она.

– Неудивительно. – Он взглянул на карманные часы. – Корзинка с едой в коридоре. Если ты сама заправишь лампы, я принесу ее, дрова, воду и чайник. Конечно, ужин будет легким, но этого должно хватить, пока утром я не схожу в деревню.

Ферн снова кивнула. Поднявшись и бросив на кровать пакетик с бумажными спичками, Колин вышел.

Как только дверь закрылась, Ферн сразу пожалела, что позволила ему оставить ее, а если бежать за ним, это означает возвращение на кухню. Она поежилась, стараясь отогнать дурное предчувствие. Видимая из окна скалистая вершина холма опускалась к деревне, вересковая пустошь и болото сплетались в предательский гобелен из вереска, лишайников и осоки. Дождь зарядил надолго, это не гроза с раскатами грома и треском молний, а равномерный ливень, затопивший, казалось, всю землю, лишивший мир красок, превративший его в сплошное болото.