Последний разбойник - Кэтрин О'Нил Страница 21

Это было новое для нее чувство. Оно родилось в тишине дома на Сент-Джеймс, где она провела неделю, меряя шагами спальню и размышляя о своем разбойнике.

До сегодняшнего вечера Кристина еще надеялась, что, вернувшись в привычный круг друзей, она сумеет забыть Капитана, перестанет видеть во сне его пронзительные холодные глаза.

Она чувствовала себя подавленной и одинокой. В людском море мелькнули знакомые лица. Родители.

Вот они – известные всей Англии, всей Европе знаменитые актеры. Вот отец – высокий элегантный красавец Дирк Уэнтворт. На минуту Кристина ощутила себя маленькой девочкой, которой так необходима отцовская любовь и участие.

Рядом со своим мужем Саша Уэнтворт выглядела маленькой и невзрачной. Совсем не такой, какой виделась со сцены. Но Кристина знала, что без нее отец никогда бы не стал великим Дирком Уэнтвортом. И она рядом с ним волшебно преображалась. Только будучи вместе, загораясь один от другого, они составляли гениальную пару.

Увидев дочь, великие актеры, изобразив родительский восторг, протянули навстречу Кристине раскрытые для объятий руки.

– Доченька, дорогая моя! – воскликнула Саша. – А я уж стала опасаться, что этот сумасшедший никогда не отпустит тебя!

Кристина замерла в объятиях матери.

– Но не настолько, чтобы заплатить за меня выкуп.

– Но как можно платить такие большие деньги без всяких гарантий? К тому же мы ни на минуту не сомневались, что рано или поздно он сам отпустит тебя.

– Скажи, милая, преступник действительно отобрал у тебя наш фамильный жемчуг? – поинтересовался Дирк.

– Увы, отец. Я пыталась выкупить его, но он не согласился. Мне очень жаль. Ты знаешь, тем ожерельем я дорожила больше всего на свете.

– Для Дирка этот жемчуг уж точно дороже всего на свете. Недаром он спросил в первую очередь о жемчуге, а не о твоем самочувствии! – прошептал Оскар.

– Я слышала, – перебила их леди Уилтон, – что разбойник был безупречно загримирован.

Саша заинтересованно посмотрела на дочь.

– Вот как? – сказала она.

– Говорят, что на вид ему никак нельзя было дать меньше семидесяти! – добавила леди Уилтон.

– Блестяще! Как это ему удалось? – взгляд Саши из заинтересованного превратился в подозрительный.

Кристина поняла свою ошибку. Нельзя говорить о нем, нельзя! Как же это она могла расслабиться, потерять бдительность.

– Хватит об этом, – сказала она. – Я надеялась, что сегодня вечером встречу больше понимания. Неужели я ошиблась?

Толпа разочарованно загудела, но настаивать на продолжении разговора никто не рискнул.

– Да, конечно, дорогая, – сказала леди Уилтон, обретая прежнее спокойствие. – Мы все к твоим услугам. Скоро я отошлю слуг, чтобы они не мешали, и мы сможем повеселиться вволю. Это поможет тебе поскорее забыть обо всех приключениях.

Она наклонилась поближе к Кристине и заговорщицким тоном спросила:

– Об этом бандите говорят много разного. В том числе и про то, что он вытворяет с женщинами. Скажи…

Ее прервал зычный голос дворецкого:

– Его королевское высочество принц Уэльский!

Когда Берти появился в зале, все склонили перед ним головы. Но принц смотрел только на Кристину.

Подошел, протянул Кристине руку. Она подала ему свою и присела перед принцем в реверансе.

– Несмотря на пережитые приключения, вы прекрасно выглядите, герцогиня. Надеюсь, ваше здоровье не пострадало?

– До этой минуты оно было превосходным, ваше высочество, – ответила Кристина.

Принц ответил ей равнодушным взглядом.

– А что нового вы расскажете нам о Брайтонском Бандите?

– Ничего сверх того, что было написано в газетах.

Принц посмотрел на мать Кристины.

– Мне придется поговорить с вами, мадам, по поводу манер вашей дочери. Возможно, совместными усилиями нам удастся исправить их, пока не слишком поздно.

Кристину трясло от бешенства.

Возле самых ступеней ее догнал Оскар.

– Умираю от нетерпения задать тебе один вопрос. Понимаю, что они тебе уже изрядно надоели, но ты уж прости меня.

Выражение его глаз удивило Кристину. Обычно сонные, подернутые дымкой задумчивости, сейчас они сверкали от возбуждения.

– Не сейчас, Оскар.

– Ну хорошо. Скажи мне только одно – это лорд Уайклифф?

– То же самое хотел бы узнать и я, – послышался голос за спиной Кристины.

Она обернулась и увидела невзрачного мужчину лет сорока, рыжеватого, с усами. На нем был вечерний костюм, но настолько плохо сшитый, что незнакомца легче было принять за переодетого докера, чем за аристократа.

– Простите? – удивилась Кристина.

– Это вы простите меня. Разрешите представиться – инспектор Уортингтон из Скотланд– Ярда.

Кристина вздохнула:

– Я рассказала полиции все, что мне было известно, инспектор.

– Охотно верю, но все же хотел бы услышать еще раз собственными ушами. Особенно меня интересуют приметы бандита.

– Ничем не могу помочь. Я никогда не видела лорда Уайклиффа. Кроме того, мне рассказывали, что он мертв.

– Я знала лорда Уайклиффа, – вступила в разговор Саша, подходя к ним. – Он был единственным сыном Эдварда и Бриджит Уайклифф. Я прекрасно помню и леди Уайклифф. В свое время она была красавицей. Все мужчины сходили по ней с ума. Сын Бриджит, Ричард, унаследовал красоту матери. Редкостной красоты был юноша, как я припоминаю. Темноволосый, с большими глазами, властный… и умный. Потом он уехал в Ирландию, а вернувшись оттуда, поссорился с принцем, а вскоре и вовсе сбился с пути – начал пить, волочиться за женщинами…

Сердце Кристины сжалось, когда она услышала из уст матери словесный портрет лорда Уайклиффа.

– В таком случае этот бандит просто не может быть лордом Уайклиффом. Как я уже сказала вашим коллегам, инспектор, человек, похитивший меня, был коренастым и светловолосым. Кстати говоря, весьма похожим на вас.

Полицейский покраснел. На днях он получил от принца самые широкие полномочия, но вместе с тем и самое жесткое предупреждение о том, что преступник должен быть пойман как можно скорее. Намек Кристины ему явно не понравился.

– Много у него людей? – спросил он.

– Я насчитала десятерых, – ответила Кристина.

– Есть среди них женщины?

– Есть одна, – солгала Кристина. – Имени ее ни разу не слышала. Знаю только, что у нее рыжие длинные волосы. Лица я не рассмотрела – она все время была в маске.