Скромница в ловушке - Сара Крейвен Страница 21

Анджело мог погибнуть…

Дрожь сотрясала все ее тело. Да, ей обещали свободу, но какой ужасной ценой? Не зря говорят: «Осторожнее с желаниями, потому что они могут исполниться».

Перед глазами всплыла картинка — вот он стоит перед ней, как несколько минут назад. Стройная фигура, длинные ноги. Элегантный костюм подчеркивает широкие плечи. На лице язвительное выражение и легкая улыбка…

«Настоящий брак…»

Его слова звучали словно песня сирены — искушающая, ведущая прямо к катастрофе. Элли не может позволить этому произойти! Анджело женился на ней по необходимости, а не по желанию, и необходимость все еще руководила им. Бесполезно и опасно думать иначе.

Но, может, ей стоит пересмотреть свой отрицательный ответ? Найти другие пути сообщить ему: это невозможно.

Сильвия сказала, что не может представить себе Элли и Анджело в этой постели. Что ж, Элли и сама не могла этого сделать.

Их брак для него — всего-навсего целесообразность. И, даже родив ему ребенка, она ничего не изменит. Элли будет значить для графа немногим больше, чем суррогатная мать.

«Но я могу составить свои требования, — подумала она. — Правила, которые оградят меня от любых абсурдных фантазий о нем».

Ценой ее согласия будет окончательный побег из бессмысленного существования, которое ей навязали, и восстановление ее свободы. Это нужно четко уяснить.

Элли подождала восьми часов и спустилась вниз. На этот раз, к явному недовольству Донаты, она выбрала платье из бледного шелка и оставила волосы распущенными.

Она застала Анджело стоящим у окна в гостиной, задумчиво смотревшим на сад, со стаканом виски в руке. Он повернулся, когда она вошла в комнату, и его брови приподнялись.

— Моя красавица, — мягко сказал он, — ты вновь выглядишь как невеста.

Элли не ожидала такой реакции.

— Я не специально, — пробормотала она.

Он щелкнул языком и улыбнулся:

— Ты меня разочаровываешь. Хочешь выпить?

— Спасибо. Свежевыжатого апельсинового сока.

— Не думаешь, что обстоятельства требуют чего-нибудь покрепче? — Он добавил льда в стакан и подал ей.

Поблагодарив его, Элли взяла сок:

— Я так полагаю, ты говоришь об обстоятельствах, о которых я узнала от Ассунты? О том, что ты чуть было не погиб в аварии?

— Да, и это тоже.

Сок был сладким и освежающе холодным.

— Поэтому ты решил, что надо продолжить род? И ты не хочешь больше ждать дня, когда сможешь от меня избавиться и найти себе жену по вкусу?

— Это напомнило мне, как непредсказуема и как хрупка бывает жизнь, — задумчиво произнес он. — А главное — нет никакой уверенности, что графиня, которую ты описала, вообще существует.

— Но ты не можешь знать наверняка, пока не попробуешь отыскать ее.

— А, — мягко сказал Анджело, — это может длиться вечность, а я уже понял, как глупо тратить время. — Он остановился. — К тому же мое решение не так уж внезапно, как ты могла подумать.

— А если я все еще считаю это неприемлемым? — хрипло спросила она.

— Тогда я должен убедить тебя передумать. Я не забыл, какими сладкими были твои губы… — Его взгляд скользнул с ее губ к изящным изгибам, сейчас скрытым под V-образным вырезом ее платья. — Надеюсь, с твоего разрешения я смогу сделать тебя счастливой…

— Практическая демонстрация известных навыков общения с женщинами? — Она вскинула подбородок. — Не думаю.

Снова тишина.

— Я не буду описывать свои намерения такими словами.

— Значит, откажемся от попыток разубедить друг друга. В любом случае это едва ли имеет значение. — Элли вздохнула. — Ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка. Для этого нам не надо быть любовниками в обычном смысле.

— Может, я сегодня сильно ударился головой? Мне непонятно, — нахмурившись, ответил Анджело. — Будь добра, объясни, что ты имеешь в виду.

— Чуть раньше ты сказал, будто хочешь, чтобы я была твоей женой, — она смотрела на тающий в стакане лед, — но я не могу принять это. Но если ты просто хочешь изменить характер своих визитов ко мне ночью, чтобы я забеременела, то я… согласна. Но только на это!

Последовала еще более долгая зловещая тишина, после чего Анджело тихо и вежливо произнес:

— Я правильно понял тебя? Ты дашь мне доступ к твоему телу только для зачатия?

— Да. — Элли не смотрела на него.

— Святая Мадонна, Елена, ты же несерьезно! — хрипло произнес он.

— Нет, серьезно! Таковы мои условия — родить ребенка и продолжить род Манзини. Они не изменятся.

Он подошел чуть ближе, поднял руку, чтобы погладить ее по щеке, но Элли отпрянула. Должно быть, граф считает, что достаточно коснуться ее…

Анджело медлил, нахмурившись.

— Значит, мне не стоит и надеяться, что мы будем проводить ночи вместе, спать в объятиях друг друга после занятий любовью? — наконец сказал он.

Элли закусила губу:

— Почему бы вам не надеяться, синьор граф? Я не буду тратить впустую время и очень скоро подарю вам сына. — Она помолчала. — И я уверена, ваши ночи будут не так одиноки без меня.

— Как удивительно, что ты так думаешь. — Он залпом допил виски и прошел к двери. — А теперь, дорогая жена, давай ужинать. После чего я смогу, конечно, воспользоваться твоей бесподобной щедростью. Или мне нужно получить твое согласие в письменном виде?

Этот ужин стал самым сложным для обоих.

Элли почти не ела, а лишь размазывала еду по тарелке, притворяясь, что ест.

Анджело, к ее негодованию, съел все, что находилось перед ним, как будто и вовсе ни о чем не заботясь.

Позже в гостиной он буквально проглотил свой кофе и улыбнулся ей, хотя его глаза остались серьезными.

— Думаю, пора ложиться, дорогая. Я сообщу твоей горичной, что ее помощь сегодня не потребуется. Я жажду присоединиться к тебе как можно скорее.

«Как можно скорее», — крутилось в голове Элли, пока она поднималась к себе.

Она разделась, приняла душ и скользнула в шифоновую с кружевами ночную рубашку из ее приданого. Затем, сидя за туалетным столиком, принялась расчесывать волосы, как делала в брачную ночь, снова пытаясь успокоиться.

«Я должна, — думала Элли, — призвать все свое мужество. Или хотя бы попытаться скрыть, что вся дрожу».

Она положила щетку для волос и поднялась, когда в комнату бесшумно вошел Анджело, как обычно, в своем черном шелковом халате. Он остановился, оглядывая ее с ног до головы и ухмыляясь.

— Не поздно ли для такой скромности? — с иронией спросил он. — Особенно когда твоя невинность будет скоро принесена в жертву.