Разящая стрела Амура - Ирина Родионова Страница 21

— Интересно, откуда… — пробормотала Ариадна Парисовна.

— Ага! Вы сознались! Я была права! — Вера Николаевна ударила кулаками по постели.

— По-моему, у вас пунктик насчет порнографии, — заметила потомственная ведьма, — обсессивный…

— Что вы хотите сказать? Что я помешана на порнографии? Что больше ни о чем не могу думать? Что порнография занимает все мои мысли и чувства? Это вы хотите сказать? Да?! — мадам Савина подалась вперед и приблизила свое лицо вплотную к Ариадне Парисовне.

— Заметьте, все это сказано не мной, — потомственная ведьма встала и начала медленно отходить к двери. — По-моему, произошла какая-то ошибка…

Ариадна Парисовна почувствовала сильнейшую досаду. Неужели Алистер Кроули мог допустить возникновение какой-нибудь путаницы? «Она же явно не в себе!», — подумала ведьма и пристально взглянула на Веру Николаевну, которая подошла к зеркалу, висящему на стене, и начала кричать в него: «Я знаю, что вы там! Эти преступления не сойдут вам с рук! Я добьюсь вашего ареста! Вас будут судить за похищение и насилие!».

— Госпожа Гурдан, — дверь приоткрылась и в щелку просунулся нос лакея. — Там мать юной графини де Пуатье. Она приехала за дочерью, чтобы отвезти ее к портному.

— Скажите ей, что мы заняты!

«Только визита мамаши сейчас и не хватает!» — Ариадна Парисовна нервно захрустела костяшками пальцев.

— Это невозможно, она настаивает! Кроме того, его светлость уже сказали мадам графине, что ее дочь уже освободилась и может ехать. Сегодня мадмуазель графиня должна пройти окончательную примерку платья, в котором ее представят королю!

— Хорошо, она сейчас будет готова, — бросила госпожа Эйфор-Коровина лакею.

— Слушаюсь, госпожа Гурдан, — поклонился тот и затворил дверь.

— Послушайте, — Ариадна Парисовна обратилась к Вере Николаевне, прекратите орать на зеркало. Оно в раме, можете заглянуть за него и увидите, что там глухая стена!

— Здесь везде натыканы камеры! Я читала о таком! Называется «лайв видео»! Сюда будут приходить мужчины, чтобы заняться со мной сексом, а вы будете транслировать это по кабельному телевидению! — в очередной раз догадалась обо всем мадам Савина.

— Размечтались… — буркнула Ариадна Парисовна. — Хватит валять дурака. Приехала ваша мать…

Упоминание о маме, неожиданно, произвело на Веру Николаевну страшное впечатление. Она заметалась из стороны в сторону, буквально пытаясь кусать собственные локти.

— О, Боже! Нельзя чтобы она застала меня в таком виде! Господи! Вы должны задержать ее! Скажите, что меня у вас нет!

Боже, вы хотя бы понимаете, что дискредитировали меня на всю оставшуюся жизнь! Я умоляю, скажите ей, что она ошиблась, что у нее неверная информация, что меня здесь нет, и никогда не было!! Я умоляю вас! Я сделаю все, что вы мне скажете, только не пускайте ее сюда! Ее зовут Зинаида Михайловна! Пожалуйста!

Мадам Савина рухнула на колени и поползла к Ариадне Парисовне с молитвенно сложенными руками. При этом Вера Николаевна подмяла под себя кисейный подол и легкая ткань моментально треснула. Лишившись и этого хлипкого одеяния, мадам Савина покраснела как украинский борщ и бросилась под одеяло, натянув его до самого подбородка.

— Сделаете все? — приподняла брови Ариадна Парисовна.

— Все! — страдальчески выкрикнула Вера Николаевна. — Ради душевного спокойствия моей мамы я готова вытерпеть что угодно! Если она только увидит меня здесь и в таком… таком виде Она ведь никогда не поверит, что ничего не было! У нее случится сердечный приступ! Вы не знаете мою мать!

— Хоть я ее и не знаю, но то, что она не войдет в эту дверь, гарантирую, — потомственная ведьма потерла переносицу. — Бояться нечего.

Госпожа Эйфор-Коровина решила, что без шоковой терапии, в случае мадам Савиной, не обойтись.

— Думаю, нам нужно отправиться на прогулку, — сказала потомственная ведьма. — Это поможет вам прийти в себя.

«Я смогу привлечь к себе общественное внимание!», — мелькнуло в голове у мадам Савиной. — «Буду кричать, что меня похитили и силой держат в притоне!».

«Ну-ну», — подумала Ариадна Парисовна. Прочитав мысли Веры Николаевны, она не смогла сдержать улыбки, представив себе, как вытянется лицо у сорокалетней учительницы музыки, когда она своими глазами увидит Париж первой половины XVIII века.

— Моя Франсуаза! — в дверь влетела одутловатая дама, набеленная и нарумяненная, пожалуй, сверх всякой меры, гораздо сильнее всех предыдущих визитеров.

На голове у нее высилась «рушащаяся башня», из поставленных дыбом волос, перьев, кружев и парикмахерской проволоки. В «башне» отчетливо обозначился «центральный разлом», обнаживший каркас, и вся куаферская конструкция угрожающе кренилась вправо. Светло-зеленое платье на огромном кринолине, отделанное серебряной нитью и кружевами, снизу покрылось коркой коричневой грязи, сильно смахивавшей на лошадиный навоз; по всему подолу, лифу и рукавам виднелись разноцветные пятна различного происхождения — от жира, от соуса, от ягод, от помады, от травы, от вина. Изрядно потрепанная кружевная отделка лифа и рукавов больше напоминала грязную бахрому. По комнате, еще не проветрившейся от герцога Шуазеля, моментально распространился душок, будто от тухлого сала, обильно политого отечественной туалетной водой из серии «Цветы России». Когда дама приподняла верхний подол для того, чтобы сделать книксен перед Ариадной Парисовной, та успела заметить, что ее нижняя юбка застирана до дыр.

Вера Николаевна от удивления потеряла дар речи.

— Мама? — прошептала чуть слышно она и перевела стеклянный взгляд на Ариадну Парисовну, Потомственная ведьма приложила указательный палец к губам, давая Вере Николаевне понять, что сейчас той лучше всего помолчать. Последнее, может быть, было даже лишним, поскольку мадам Савина дара речи все равно лишилась.

— Герцог Шуазель только что сообщил мне эту прекрасную новость! Моя дорогая, поздравляю тебя! Поздравляю! — и дама бросилась к постели, где сидела голая мадам Савина. — Дай мне взглянуть на тебя, моя девочка! Дай мне взглянуть на твое прекрасное тело, что послужит возрождению славы нашего рода! О, какое счастье посетило наш дом! Благослови вас Господь, госпожа Гурдан!

И дама поползла к Ариадне Парисовне с явным намерением обнять и поцеловать ее ноги.

— Это лишнее, право же, не стоит! — потомственная ведьма подобрала свои юбки и попятилась назад, пытаясь спастись от бурной благодарности.

— Моя дочь будет жить в Версале! Она займет место самой, — женщина понизила голос до священного шепота, — мадам де Помпадур!

— Что?! — мадам Савина вскочила. — Я не понимаю…

— Тихо, успокойся, у тебя был трудный день, прогулка на свежем воздухе поможет тебе восстановить силы, — госпожа Эйфор-Коровина делала успокаивающие жесты.

Похоже, уверенность Веры Николаевны в том, что ее снимают в «лайв видео» удалось поколебать. — Вы прибыли в карете?