Служанка в высшем свете - Элизабет Роллз Страница 21

Верити гордо уставилась на него, задрав подбородок.

— Сэр, этот фарс зашел слишком далеко. Нет ни малейшей возможности…

— С какой стати вы не послали за мной, если уж так хотели поговорить? — Он возвышался над ней. — Неужели вы лишены либо благоразумия, либо моральных принципов? Благовоспитанные юные дамы не наносят визитов без сопровождения, тем более в дом холостяка!

— Отлично, — ответила Верити. — Если ничто другое не убедило, то, может, хоть это убедит вас, что мы не можем пожениться!

Он открыл рот и тут же его закрыл. Ошеломленные янтарные глаза вонзились в нее, и Верити едва удалось не опустить взгляда.

— Боже мой, — сказал он тихо. — Так вы это серьезно? Почему же…

Теперь была ее очередь растеряться.

— Почему? Разве это не очевидно, милорд? Граф не женится на своей любовнице! Он не женится на женщине, чьи родственники предпочли бы забыть про нее. И я…

— Нет, — он поднял руку, — вы поняли меня неправильно. Я имею в виду — зачем вы легли в мою постель, если не намеревались вынудить меня сделать вам предложение?

— Я вовсе не намеревалась сообщать вам свое настоящее имя. Как бы вы догадались? Той ночью, когда мы… мы встретились после того, как… папу похоронили, было темно. Я была почти ребенком. Каким образом вы должны были меня узнать? Вы меня и не узнали. И если бы не увидели бюро…

— Я и так уже знал.

Она похолодела:

— Вы знали?

— Не с самого начала, — сказал он тихо. — Вы никогда не задумывались, почему я принял приглашение погостить в этом доме? Уверяю вас, обычно я не бываю в таких местах.

Она молча покачала головой.

— Я хотел убедиться, что с вами все в порядке. Что о вас заботятся. Когда ваша тетя не вывезла вас в свет…

В груди Верити родился истерический смех. Она перестала слышать, что он говорит. Тетя Фарингдон? Вывезла ее в свет? Он с ума сошел?

— Тогда я приехал, чтобы найти вас. Но когда я спросил вашего дядю, он сказал, что вы умерли.

Холод проник в сердце Верити.

— Он так и сказал?

Нет сомнений, что он хотел бы, чтобы это было правдой. И в каком-то смысле так оно и было.

— Вы хорошо себя чувствуете?

Внезапная озабоченность в его голосе поразила Верити. Она посмотрела на него и автоматически кивнула.

— Идите сюда. Сядьте у камина. Вы дрожите. — Сильные пальцы схватили ее за руку, и она обнаружила, что ее ведут к камину и мягко подталкивают в кресло.

— Э-э… он не горит, — сказала она, ошеломленная тем, как вдруг забилось ее сердце от одного его прикосновения, как задрожали ее руки…

Опустившись на колени у камина, он заметил:

— Пусть я нынче и граф, но уверяю вас — прекрасно помню, как разжигать огонь!

В минуту ярко разгорелось пламя, ничуть не растопившее ледяной комок, в который превратилось ее сердце. Ужасно было сознавать, что ее дядя фактически отрицал само ее существование.

— Но… как же тогда?.. Как вы узнали?

— Это мой слуга, — сказал он, выпрямляясь. — Он узнал от той горничной — Сьюки? — что вы не умерли. Почему, Верити, почему вы это сделали? Не может быть, чтобы вы хотели стать моей любовницей. Что вы получили от этого, что могли получить?

— Мою свободу. Когда обдумала ваше предложение, я поняла, что это мой шанс спастись. Если я сделаю что-то настолько шокирующее, то они никогда не возьмут меня обратно.

Макс сел на корточки, глядя на нее с ужасом:

— Господи милосердный, девочка! Как вы могли так рисковать?

— Чем рисковать? — тихо спросила она. — Мне нечего было терять.

Его глаза блеснули.

— Я позволю себе не согласиться. Вам конечно же было что терять! И я это отобрал!

— Это не имеет значения…

— Дьявол! — взорвался он. — Вы решили так думать…

— Не имеет значения, — твердо повторила она, стиснув кулаки так сильно, что ногти ее вонзились в ладони. — Мой двоюродный брат… — Она вздрогнула, представив, что потеряла бы девственность с Годфри. Справившись с собой, она прошептала: — Вместо того чтобы оказаться жертвой насилия, я решила отдаться мужчине, которому я… доверяю.

— Почему вы не сказали мне? — спросил он, ненавидя суровые ноты в собственном голосе, но сила, с которой он сдерживал желание схватить ее в объятия и доказать, насколько он не стоит доверия, едва не убивала его самого.

— То, что я была… девственна?

— И это тоже, — кивнул он с мрачным видом. Зная, что сделал ей больно, он мучился этим. — Почему бы вам просто не сказать мне, кто вы? Попросить меня о помощи…

Ее глаза расширились.

— Почему я не сказала?.. Но вы никогда не сделали бы меня своей любов…

— Нет! Будь я проклят!

— Так что я не могла бы сбежать!

Его совесть возмутилась.

— Вы не считали, что я мог вам помочь?

— Как? — Этот простой вопрос выбил у него почву из-под ног. — Мне нет еще двадцати одного года. Лорд Фарингдон является моим опекуном. У меня нет ни денег, ни других родственников, которые могли бы взять меня под опеку. Поскольку я экономила им жалованье по крайней мере гувернантки и камеристки, моя тетя отказалась писать мне рекомендацию. Что вы смогли бы сделать, если бы я сказала вам, кто я такая? После вашего отъезда мое положение стало бы еще хуже.

— А после того, как закончилась бы наша связь? После того, как я научил бы вас вашему ремеслу? — Он не мог сдержать горечи в голосе.

Боже! И его еще забавляла мысль, что она понятия не имеет, какое действие на него оказала, что ей никогда не понадобится обзаводиться другим любовником.