Что было, что будет... - Даниэла Стил Страница 21

Она по-прежнему боялась, что Вероника может в последниймомент передумать или сочинить какую-нибудь вескую отговорку, чтобы непоявиться на балу. Это было бы вполне в ее духе. Поэтому Олимпия и опасаласьоткровенно давить на дочь – Вероника в любую минуту могла закусить удила.

– Надо же мне было кого-то пригласить! Любой другой мойприятель поднял бы меня на смех, стоило бы только заикнуться. Вот я и решилаобратиться к тому, кто настроен более терпимо. Джеф тоже считает, что этоглупейшее мероприятие, но обещал меня не подвести.

Вероника не стала говорить о том, что Джеф предложил передее выходом накуриться марихуаны. Маме это знать не обязательно. Сама жеВероника считала это предложение прикольным, но не была уверена, что она егопримет.

– А как он хоть выглядит? Приличный мальчик? –осторожно спросила Олимпия. Вероника с явным раздражением покосилась на мать.

– Нет, мам, у него три головы, а изо рта торчит клык.Говорю же тебе – он нормальный! В большинстве случаев. Правила он знает, такчто все будет как надо.

– Что ты имеешь в виду? В большинстве случаев – это какпонимать? – допытывалась Олимпия. – А как он выглядит в редкихслучаях?

– Немного панковатый, но в рамках допустимого. Наголове обычно спайки делает – ну знаешь, когда волосы торчком стоят, – ноговорит, что на дебют своей сестры причесался как положено. Да все будет впорядке, мам, не волнуйся!

– Надеюсь, – вздохнула Олимпия. Объяснения дочериничуть ее не успокоили.

Предстоящее мероприятие начинало ее волновать все больше, иведь рядом с ней не будет Гарри, который всегда ее поддерживал и умелуспокоить. С ней за столом будут сидеть Фрида, Маргарет Вашингтон с мужем, ещеодна пара, приятель Джинни Стив и Чонси с Фелицией. Разношерстная компания,если сказать деликатно. А девушки со своими спутниками будут сидеть за другимстолом.

Перед отъездом Чарли Олимпия поговорила с сыном о предстоящемсобытии и поделилась своими страхами. Но Чарли постарался развеять опасенияматери.

– Всего-то один вечер, – сказал он. – Чтовообще может случиться? Ну, выйдут, сделают поклон, пройдутся по залу. Отец сними станцует, а дальше – все как на обычном приеме с ужином, выпивкой итанцами. Ну, что там может быть не так? По-моему, мама, ты слишком многодумаешь об этом событии и сама себя накручиваешь. Я просто тебя не узнаю – тывсегда такая разумная и выдержанная, а тут…

– Тебя послушать – все так просто… – улыбнуласьОлимпия.

Так похоже на ее мальчика – он всегда умел сгладить острыеуглы и успокоить ее. Вот кто был ей настоящим утешением! Олимпия не знала с нимникаких неприятностей, напротив, Чарли всегда разрешал проблемы, если онивозникали с другими детьми, что часто случается в любой семье. Он был ихдомашним миротворцем, как старший, всегда проявлял недетскую ответственность,словно стараясь взять на себя все то, чем когда-то пренебрег его отец.

– На самом деле все очень просто, – улыбнулся Чарли.И снова, как и в начале лета, за его улыбкой Олимпии почудилась печаль. Тогдасын объяснил свое нерадостное настроение гибелью друга.

– У тебя все в порядке? – Олимпия заглянула сыну вглаза, но не смогла в них ничего прочесть.

Однако материнское чутье говорило ей, что сын что-тоскрывает. В душе Олимпия надеялась, что у него не случилось серьезныхнеприятностей, и успокаивала себя тем, что Чарли по натуре человек вдумчивый иглубокий, и причина может лежать в отвлеченных от реальной жизни сферах.

– Мам, у меня все хорошо! Ну что ты опятьнапридумывала?!

– Точно? Не разочаровался в учебе?

– Нисколько. У меня же диплом почти в кармане.

Олимпия подумала, что в жизни Чарли наступает непростойпериод. В июне он получает диплом и должен будет определиться с выборомдальнейшего пути. Чарли намеревался слетать в Калифорнию и пройти собеседованиев фирме отца его друга. Он решил сделать это не на Рождество, а позже, ввесенние каникулы. Еще он подал заявление в Оксфорд, а также послал документы вГарвард на факультет богословия. У Чарли были большие планы, но надо былоделать выбор и принимать ответственное решение. Впереди целая жизнь, аопределить ее он должен сейчас. Ее сын, ответственный и серьезный, не давалсебе права на ошибку.

– Не стоит так тревожиться из-за того, чем будешьзаниматься в дальнейшем. Все образуется, я уверена, ты сделаешь правильныйвыбор. Все будет хорошо, сынок, я верю в тебя!

– Мам, я знаю, что все будет в порядке. – Чарлиобнял мать и поцеловал ее. – Ты тоже не волнуйся. Ты с отцом в последнеевремя не разговаривала?

Олимпия покачала головой:

– После лета – ни разу. Последняя наша беседа касаласьВероники и ее решения не ехать на бал. Отец был взбешен, наговорил глупостей.Словом, разговор у нас был на повышенных тонах.

– Может, тебе стоит переброситься с ним хотя бы паройслов, не то на Аркадах вы будете чувствовать себя неловко.

Чарли прекрасно знал, какую неприязнь мать испытывает кФелиции и какие у нее напряженные отношения с бывшим мужем, хотя Олимпияникогда внешне не проявляла своих чувств и не давала резких оценок.

Для детей оставалось загадкой, как их родители вообще моглипожениться. Двум таким разным людям прожить вместе семь лет – это не шутка.Возможно, теперь, став взрослыми, они лучше понимали, почему мать вышла замужза Чонси Уокера. Молодость – время иллюзий, соблазнов и надежд. Да и самаОлимпия в двадцать два года была другой. Она воспитывалась в строгих правилахаристократической семьи, а Чонси был человеком их круга. А разве объяснишьтеперь детям, как хорош был Чонси?! Чарли, правда, считал, что мать вышла замужпрежде всего потому, что сама рано лишилась родителей и ощущала потребность встабильности и семье. Вот и захотела создать эту семью. Но с годами они обаизменились, матери стали близки иные воззрения, образ жизни мужа стал ей чужд,и они отдалились друг от друга. Теперь же они и их семьи и вовсе будто живут наразных планетах.

Мамин образ жизни был близок Чарли куда больше. Он обожалГарри, тем более что и Гарри всегда прекрасно у нему относился. Но одновременноон испытывал сыновнюю привязанность и верность отцу, при том что видел все егонедостатки, всю ограниченность. А к Фелиции Чарли всерьез вообще не относился.

Чарли, впрочем, считал мачеху вполне безобидной. Мать с нимв такой оценке не соглашалась. В ее глазах вторая жена Чонси была воплощениемзлобной глупости. Видимо, причина такой оценки Олимпии крылась в том, чтоФелиция ее страшно ревновала и никогда не упускала случая отпустить при встречекакую-нибудь ядовитую реплику, как правило – неумную. К счастью, виделисьженщины редко.

Чарли понимал, что его матери будет непросто на балу безГарри, и жалел, что тот не сумел ради нее преодолеть свое предубеждение. Нотеперь уж, видимо, и не преодолеет. Чарли для себя решил, что в отсутствиеГарри сделает все, чтобы поддержать мать. А его совет позвонить Чонси, чтобызаблаговременно навести мосты, был, безусловно, здравым. Он знал, отец будетпольщен. Чонси обожал, когда ему оказывали знаки внимания, от этого онстановился значительнее в собственных глазах.