Свидание за доллар - Диана Рейдо Страница 21

– Послушай, – внезапно спохватился Роджер, когда Джонатан уже кивнул ему и поднялся, собираясь уходить, – а как же я буду узнавать о результатах твоей эээ… подрывной деятельности?

– Электронная почта сойдет? – кинул Джонатан.

– Электронная почта? – удивился Роджер.

– Разумеется. Я ведь не с пальмы спустился. Могу пользоваться интернет-кафе.

– Нет, – поморщился Роджер, – это слишком долго, да и не хочу я такие вещи в переписке обсуждать. Давай-ка я лучше запишу тебе номер моего мобильного. Ну, а ты позванивай мне из автоматов.

– Договорились.

– Договорились.

– До связи.

– До связи.

Джонатан легко сбежал по ступенькам веранды и был таков.

«Ну и денек», – подумал Роджер, со вздохом оседая на стуле и потирая глаза кулаками.

Что за странные люди пошли? Не хотят денег, готовы отказаться, считай, от сплошной халявы. Хорошо, что удалось все-таки уговорить этого Сильвера еще немного поучаствовать в авантюре. Иначе… Иначе такая блестящая задумка пошла бы насмарку. Ну, где еще Роджеру удалось бы найти такого же олуха? И, главное, такого же симпатичного, обаятельного, при этом артистичного и вызывающего, что немаловажно, подлинное доверие. Даже у него, у Роджера Мерри, что-то вроде доверия этот парень умудрился вызвать.

«Ну и тип», – думал Джонатан, торопливо шагая в направлении офиса Перл Пэрриш, где она назначила ему вечернюю встречу. Он уже успевал впритык.

Ну и тип этот Роджер Мерри. Как же хорошо, что именно Джонатан подвернулся ему тогда у «Поцелуя»… Ну и тип.

Так самонадеянно считать, что деньги – главное в жизни, что это для всех основная цель, способ и средство. И при этом до сих пор оставаться таким успешным…

* * *

Все-таки Джонатан не опоздал.

Нужное ему здание – нетипичное для центра города, четырехэтажное, светло-желтое – он заметил еще тогда, когда подходил к светофору.

Нужно было подняться по семи ступенькам и позвонить в тугой дверной звонок, что он и сделал.

Дверь ему открыла сама Перл.

Джонатан даже ахнул внутренне – настолько красивой она ему показалась.

Сейчас ее гладкие черные волосы, ослепительно блестевшие, были скручены в тугую «ракушку», но вдоль лица Перл выпустила несколько прядей, которые вились. Это делало ее похожей на средневековую принцессу.

Одета она была не так воздушно, невесомо и изящно, как вчера, напротив – строгий черный костюм, состоящий из жакета и юбки-карандаша, черные лодочки на умопомрачительно высоких каблуках. Но черный цвет необыкновенно стройнил Перл. Юбка открывала ее соблазнительные стройные ноги ровно настолько, насколько это было уместно в офисе, а узкий черный ремешок на жакете подчеркивал талию.

Джонатан с улыбкой подумал, что, если бы ему когда-нибудь пришлось вести с Перл Пэрриш переговоры о чем-нибудь, то один только вид затянутого ремешка сразил бы его наповал, и он подписал бы все, что угодно, не думая и даже не глядя в документ.

Страшное это оружие, когда женщина не только красива, но и сознает это, и умеет этой самой силой пользоваться…

Перл радостно улыбнулась Джонатану:

– Ты как раз вовремя! Я сварила кофе… Пойдем?

– Пойдем, – согласился Джонатан, слегка обняв Перл за плечи, привлек ее к себе и запечатлел приветственный поцелуй сначала на обеих щеках, а затем на губах, с готовностью приоткрывшихся.

Перл не смущалась интимности происходящего – в офисе она осталась одна.

– Ну… наверное, стоит все тебе тут показать, – произнесла она, и, взяв его за руку, увлекла за собой по коридору.

Джонатан осматривался. Помещения вокруг него были, казалось, напоены светом, золотистым светом и теплом. Приемная с маленькой конторкой из светлого дерева была увешана картинами. Не полотна абстракционистов, но и не классические пейзажи с натюрмортами. Это были оригинальные, яркие, живые рисунки, в которых чувствовался большой вкус и стиль и которые не были лишены смысла.

Через большую комнату, в которой были огромные окна, с четырьмя столами, которые были расставлены по углам, Перл провела Джонатана в свой кабинет.

Джонатан успел отметить, что в комнате на подоконниках отсутствуют невразумительные цветы, которые в изобилии можно наблюдать в других офисах. Нет, здесь на каждом из подоконников было всего лишь по одному цветку – по утонченной, изысканной орхидее. На левом окне орхидея была малиновой, на правом – светло-фиолетовой. И выглядело это, надо сказать, весьма впечатляюще.

Из этой комнаты был вход в еще одно помещение, занавешенный золотистым пологом с восточным орнаментом. Интересно, что там может быть такое, вскользь подумал Джонатан, но Перл отвлекла на себя его внимание.

– Вот, это мой кабинет, – она обвела рукой стены и потолок помещения.

– У тебя очень красиво, – кивнул Джонатан.

Он не льстил Перл, комната и впрямь была декорирована с большим вкусом. Оформление не мешало ощущать себя в этой комнате, как в офисе, но в то же время Джонатан должен был признать, что это самый необычный и стильный офис, который он когда-либо видел в своей жизни.

Белоснежный потолок, белые стены, белые подоконники. Но – красная плитка на полу, но – черный письменный стол, черный журнальный столик с верхней стеклянной крышкой, рядом с ним – лаконичный черный диван.

На письменном столе разложены стопки различных журналов с пестрыми обложками, глянцевых каталогов, цветные пластиковые папки.

В углу – прозрачный стеклянный стеллаж. В нем, как в витрине, причудливые вазы из керамики, фигурки животных из глины и оникса, отшлифованные ветви деревьев, напоминающие сказочных существ.

О прозе жизни в кабинете Перл напоминали лишь современный монитор, кофеварка в углу и немаркие жалюзи на окне.

Кстати, на подоконнике в этом кабинете были свежие цветы – белоснежные строгие каллы.

Да, вся обстановка подчеркивала, что хозяйка этого кабинета – личность незаурядная.

Перл налила им с Джонатаном дымящийся черный кофе в белые цилиндрические фарфоровые чашки. На плоском квадратном красном блюде в изобилии были разложены сладости – миндаль, рахат-лукум, шоколадные конфеты, марципаны.

– Да ты – гурман, – засмеялся Джонатан, – сибарит.

– Гедонист, – с улыбкой поправила его Перл.

– Пойдет, – согласился Джонатан, протянул руку за чашкой, сделал большой глоток обжигающего кофе, закусил миндалем, потянулся за марципаном в виде огромной ярко-красной клубничины.

– Дело в том, – начала Перл, – что я слишком долгое время в своей жизни ни от чего не получала удовольствие.

– Не умела?

– Не хотела. Разучилась радоваться, разучилась баловать себя.