Просто незабываемая - Мэри Бэлоу Страница 21

В одно короткое мгновение он превратился в холодного, надменного аристократа, мало чем походившего на Лусиуса Маршалла, который всю ночь сжимал Фрэнсис в объятиях и предавался с ней любви.

Фрэнсис поняла, что выразилась неудачно.

Но как еще она могла выразиться, если должна была сказать, по существу, то же самое? Теперь не было смысла говорить Лусиусу, что ее сердце разбито, что он потрясающий любовник и что она, возможно, всю оставшуюся жизнь будет оплакивать его потерю.

Хотя ничего нельзя утверждать с полной уверенностью. Сегодня это правда, завтра боль слегка притупится, а через неделю – тем более. Таково свойство сильных переживаний – со временем они ослабевают; этому Фрэнсис научил ее собственный предыдущий опыт.

Фрэнсис и Лусиус молча сидели бок о бок, пока наконец они не пересекли границу Бата.

– Вот видите? – произнес Лусиус таким естественным тоном, что сердце Фрэнсис снова подпрыгнуло. – Я же говорил, что в целости и сохранности доставлю вас в вашу школу.

– Вы так и сделали. – Фрэнсис весело улыбнулась, хотя он не повернул головы, чтобы взглянуть на нее. – Благодарю вас. Не могу выразить, как я признательна вам за то, что вы отклонились от своего пути.

– К счастью мисс Мартин, завтра у нее не станет одной учительницей меньше.

– Безусловно. – Фрэнсис снова улыбнулась. – Сегодняшний вечер выйдет очень суматошным. Нужно приготовить классы к завтрашнему дню, и все будут стремиться поделиться со мной своими рождественскими впечатлениями.

– А вы будете счастливы снова вернуться к работе? – На самом деле это был не вопрос, а утверждение.

– О да, конечно, – подтвердила Фрэнсис. – Каникулы всегда долгожданны и приятны, но мне нравится работа учителя, и у меня в школе есть хорошие друзья.

– Друзья – это очень важно.

– О да, конечно, – охотно согласилась она.

Итак, их последние минуты вместе улетали в неестественно веселой, бессмысленной болтовне, пока они сидели рядом, боясь прикоснуться друг к другу или посмотреть друг другу в глаза.

Экипаж выехал на Сидней-плейс, проехал мимо Сидней-Гарденс и повернул на Саттон-роуд, а потом на Дэниел-стрит. Питере остановился возле двух высоких величественных зданий, которые и были школой мисс Мартин, впереди другого экипажа, из которого, выгружая кучу багажа, высаживались несколько пассажиров, в том числе маленькая девочка.

– Ханна Свон, одна из младших учениц, – тихо сказала Фрэнсис, как будто Лусиусу это могло быть интересно.

Лусиус полез в карман, достал визитную карточку, сложив пополам, положил ее на ладонь Фрэнсис, согнул пальцы девушки и поднес ее руку к своим губам.

– Вы, наверное, предпочитаете, чтобы я остался здесь и меня никто не видел. Тогда, Фрэнсис, прощайте. Но если я вам понадоблюсь, вы найдете меня по моему лондонскому адресу, написанному на этой карточке. Я приеду немедленно. – Он напряженно сжал губы, выставив вперед упрямый подбородок.

В значении его слов нельзя было ошибиться. Фрэнсис перевела взгляд, прикованный к пуговице, на которую было застегнуто у шеи его пальто, вверх, чтобы посмотреть ему в глаза—в холодные, пристальные, светло-карие глаза.

– Прощайте, Лусиус.

В это время Питере уже открыл дверцу и опускал ступеньки.

– Если бы они еще больше нагрузили ту карету, – словоохотливо сообщил кучер, кивнув в сторону второго экипажа, – то рессоры волочились бы по земле. Значит, вы, хозяин, остаетесь там? Лень размять ноги? Ну что ж, вы правы. Дайте вашу руку, мисс, и не запачкайтесь в этой луже.

Резко повернувшись, Фрэнсис торопливо спустилась на тротуар и тут же оказалась среди суматохи, царившей вокруг другого экипажа, с крыши которого снимали багаж, разбирали его и заносили внутрь.

Опустив голову, Фрэнсис не оглядываясь быстро прошла в здание школы.