Идеальная пара - Шерри Томас Страница 21

Джиджи и раньше целовалась с мужчинами, когда изнывала на балах от скуки или выходила из себя после замечаний матери. Занятие это казалось ей скорее странным, нежели увлекательным, и во время поцелуя она подчас разглядывала мужчину широко раскрытыми глазами и мысленно прикидывала сумму его долгов.

Но сейчас все было совсем иначе. Как только губы лорда Тремейна коснулись ее губ, она всецело отдалась наслаждению, словно ребенок, впервые попробовавший кусочек сахара и очарованный его сладостью. Поцелуй маркиза был воздушным, как меренги, нежным, как начальные аккорды «Лунной сонаты», и благодатным, как первый весенний дождь после бесконечной зимы.

Джиджи упивалась этим поцелуем; голова ее шла кругом, а душу переполняли восторг и изумление. Но в какой-то момент она вдруг почувствовала, что ей хочется большего. Не выдержав, она взяла лицо Камдена в ладони и впилась в его губы поцелуем страстным, отчаянным и безудержным.

И почти тотчас же послышался приглушенный стон маркиза. Прервав поцелуй, он отстранил Джиджи на расстояние вытянутой руки и уставился на нее в упор, дыша часто и тяжело.

– Господи, если бы ваша мать не стояла сейчас за дверью… – Он сделал глубокий вдох. – Это означает «да»?

Еще не поздно. Пока еще можно стать на путь добродетели, покаяться, извиниться и сохранить самоуважение.

И потерять его. Если Камден узнает правду, он больше никогда не взглянет в ее сторону. Она не вынесет его гнева. Его презрения. Не сможет жить без него. Она не готова отказаться от него. Не готова.

Джиджи обняла маркиза и положила голову ему на плечо.

– Да, да, да, – прошептала она.

Тремейн стиснул ее в объятиях, и Джиджи, охваченная радостью, затаила дыхание, а потом в ужасе содрогнулась. Но выбор сделан. К добру это или нет, но она станет его женой и постарается, чтобы пелена неведения как можно дольше не спадала с его глаз. Ей необыкновенно повезло, и она попытается преодолеть свой страх, попытается не поддаваться приступам страха.

В своей прежней жизни Камден никогда не чувствовал себя счастливым. Во всяком случае, он никогда не вскакивал с постели с желанием вдохнуть полной грудью воздух настоящей жизни; у бедняка, которому приходится возиться с сердобольными, но на редкость легкомысленными и беспечными родителями и поднимать на ноги младших брата с сестрой, нет времени на подобные глупости.

Но сейчас, рядом с Джиджи, он радовался как безумный и ничего не мог с собой поделать. У нее было одно волшебное свойство: действуя на него, как глоток крепчайшей водки, она удерживала его в том состоянии хмельного восторга, в той неуловимой точке равновесия, где рождалась призрачная гармония небесных сфер и где у простых смертных словно вырастали крылья.

На протяжении трех недель после их помолвки он наведывался к Джиджи так часто, что положительно нарушил все нормы приличий. Маркиз нередко приезжал в «Вересковый луг» и утром, и днем; вдобавок он принимал приглашения миссис Роуленд остаться на чай, а затем оставался и на обед, даже не пытаясь хотя бы для приличия возразить, что ему не следует злоупотреблять гостеприимством хозяек.

Ему нравилось беседовать с Джиджи; казалось, они смотрели на мир одними глазами – она была такой же желчной и неромантичной, как и он сам. Молодые люди сходились во мнении, что в настоящее время они ничего из себя не представляли; ведь в том, что он титулованный дворянин, а она дочка миллионера, не было их заслуги.

Но при всем ее цинизме угодить ей было не так уж трудно. Неказистые букеты, которые он собирал в запущенной оранжерее «Двенадцати колонн», вызывали настоящую бурю восторгов – так не ликовал даже Юлий Цезарь, с триумфом возвращаясь в Рим после завоевания галлов. А скромное обручальное колечко, которое он купил на деньги, отложенные для поездки в Америку, растрогало ее до слез.

За день до свадьбы Камден подъехал к дому Роулендов и послал за Джиджи. Она возникла на крыльце, как огненный вихрь, – щеки раскраснелись, губы алели, а темно-синий плащ сменила ярко-малиновая накидка.

Стоило ему увидеть ее – и его губы сами собой растянулись в улыбку. В последнее время это уже вошло у него в привычку. Что и говорить, он явно поглупел, но поглупел от счастья.

– Дорогая, у меня для тебя подарок.

Джиджи весело засмеялась, когда он развернул свой сверток и показал ей еще теплый пирог со свининой.

– Теперь мне все ясно. Позволь, я угадаю. Наверное, вчера ты оборвал последние цветы в оранжерее, верно?

Джиджи с лукавой улыбкой осмотрелась, давая понять, что сейчас подойдет и поцелует его – и плевать, что на лужайке перед домом их могут увидеть. Но Камден удержал ее, когда она уже приблизилась.

– Пирог – это не тебе. Для тебя я припас кое-что другое.

– Я знаю, что ты для меня припас. – Она взглянула на него кокетливо. – Вчера ты не разрешил мне это потрогать.

– А сегодня разрешаю, – прошептал он.

– Что?! Прямо здесь, на виду у всех?!

– Именно здесь. – Он рассмеялся, увидев на ее лице выражение искреннего изумления.

– Нет, наверное, не надо.

– Что ж, тогда я забираю щенка и еду домой.

– Щенка! – взвизгнула Джиджи, словно маленькая девочка. – Ты привез щенка?! Где же он? Где?

Камден вытащил из кареты корзинку. Джиджи тут же потянулась к ней, но он отстранил ее руки.

– Я так понял, ты не хочешь трогать его на виду у всех.

Она снова ухватилась за корзинку.

– Дай, дай сюда! Ну пожа-а-алуйста! Я сделаю все, что ты хочешь!

Тремейн расхохотался и сжалился над ней. Джиджи откинула крышку корзинки, и оттуда высунулась беловато-коричневая мордочка щенка. На шее у него красовался бантик из голубых ленточек, которыми Камден разжился у сестры Клаудии. Джиджи снова взвизгнула и вытащила щенка из корзинки. Тот посмотрел на нее серьезными умными глазами; он был не так взволнован встречей, как она, но все же казался довольным и вел себя примерно.

– Это мальчик или девочка? – прерывающимся голосом спросила Джиджи, давая щенку кусочек пирога.

Камден снова рассмеялся.

– Разумеется, мальчик. Ему уже десять месяцев, и я решил назвать его Крезом.

– Крез, мой хороший… – Джиджи прижалась щекой к носу щенка, – Я подарю тебе золотую миску для питья, и мы с тобой всегда-всегда будем лучшими друзьями. – Наконец она взглянула на Камдена. – Но откуда ты узнал, что я мечтаю о щенке?

– От твоей матери. Она сказала, что больше любит кошек, а тебе страшно хочется завести собаку.

– Когда?

– За обедом, в тот день, когда мы познакомились. Ты тоже там была. Разве не помнишь?

Джиджи покачала головой:

– Нет, не помню.