Покоренный ее красотой - Элоиза Джеймс Страница 21

Линнет легла спать, размышляя о глубокой морщинке между бровями Пирса. Что это, свидетельство постоянной боли или скверного характера? В его свирепом взгляде и морщинках вокруг губ было что-то такое, что вынуждало ее вопреки здравому смыслу поддразнивать его, заставляя смеяться и прислушиваться к ее словам.

Какая нелепость! Особенно если учесть, что он не собирается жениться.

И все же она продолжала думать об этой складке на его лбу и заснула, воображая Пирса с лицом, разгладившимся от смеха, то есть Пирса, который не был Пирсом.

Проснувшись, она обнаружила, что он смотрит на нее, хмуря тот самый лоб.

– Вы даже не встрепенулись, когда я ввалился в вашу спальню. Я дважды окликнул вас, но вы продолжали лежать, как колода, с этой хитрой улыбочкой.

– Который час? – сонно пробормотала Линнет, отбросив с лица волосы.

– Светает. – Он уселся на край ее постели, словно они были старыми друзьями. – У меня очень болит нога, не могли бы вы приготовиться к купанию? Это единственное, что снимает боль.

– Купанию? – переспросила Линнет, повернувшись на бок и подперев щеку ладонью. Она еще не совсем проснулась и испытывала странное чувство, словно он явился прямо из ее сна. – Вы полагаете, что я пойду купаться с вами?

Пирс впился пальцами в свое бедро.

– Поторопитесь. Солнце встает.

– Так сильно болит?

– Массаж помогает, – произнес он сквозь стиснутые зубы. – Вы приятно пахнете.

– Это жимолость, – отозвалась Линнет, польщенная. Она начала просыпаться. – Вообще-то вам не следует находиться в моей спальне.

– Почему? Если нас застанут здесь, в худшем случае нам придется пожениться, как и предполагалось изначально. Хотя, учитывая обстоятельства… – Он пожал плечами.

Под «обстоятельствами» он, очевидно, подразумевал собственное мужское бессилие. Вряд ли кто-нибудь сочтет ее соблазненной, если мужчина, о котором идет речь, не способен к соблазнению.

Линнет повернулась на спину и лениво потянулась.

– Вообще-то это забавно.

– Что именно? Принимать мужчину в своей спальне? С вашей репутацией это должно было стать второй натурой.

– А ваша репутация создала у меня впечатление, что вы не в себе. Так что мы оба ошиблись. – Она села, свесив ноги с кровати.

– И многие мужчины побывали в вашей комнате? – полюбопытствовал он.

– Ни одного. Даже мнимый отец моего несуществующего ребенка. Если честно, я предпочитаю не оставаться наедине с мужчинами. Только немного расслабишься и почувствуешь дружеское расположение, как мужчина набросится на тебя.

– Никогда не попадал в подобную ситуацию, – сухо произнес Пирс. – Вы не могли бы одеться? Обещаю не набрасываться на вас.

– Что за спешка?

– Начался прилив. Бассейн заполнился, и солнце взошло. Поверьте, это лучшее время для купания.

– Я не собираюсь раздеваться полностью.

Он снова пожал плечами.

– Как хотите. Хотя, если вы полезете в воду в нижних юбках, я не буду нырять, чтобы достать вас со дна.

– Я останусь в сорочке, – решила Линнет. Ее вдруг охватило возбуждение. – И вам тоже придется что-нибудь надеть.

– Я надену трусы, если вам так легче, – отозвался он без всякого интереса к этой теме.

Линнет метнулась за небольшую ширму в углу комнаты, в восторге от того, как легко иметь дело с Пирсом. Сознание, что он не собирается целовать ее, падать на колени или, хуже того, терять над собой контроль, устраивая рукопашную, делало общение с ним весьма приятным.

– Знаете что, – окликнула она его из-за ширмы, натягивая через голову утреннее платье. – Не хотелось бы пугать вас, но вы как раз такой мужчина, за которого я бы охотно вышла замуж.

Он хмыкнул.

– Мне кажется, вы не будете истекать слюной из-за меня, – продолжила она, желая объяснить. – В том смысле, что вы не будете щелкать челюстью и облизываться, изображая Красную Шапочку.

– Разве я не волк в вашем сюжете?

– Вы поняли, что я имею в виду. – Она показалась из-за ширмы. – Не могли бы вы помочь мне? Одеваться без горничной оказалось сложнее, чем я думала.

Линнет повернулась к нему спиной, и он застегнул ее платье. И снова ее охватило непривычное ощущение свободы.

– Кто бы мог подумать, что быть падшей женщиной так весело, – радостно произнесла она. – Я не испытывала ни малейшего опасения, что вы оторвете мои пуговицы.

– Мне представлялось, что быть падшей женщиной куда веселее, чем это. Вы всегда так много говорите? – проворчал он. – Ради Бога, пойдемте.

Они свернули на последний отрезок тропинки, и Пирс повернул красный указатель в вертикальное положение.

Сегодня цвет моря казался более насыщенным, а бассейн выглядел безмятежным, как ухоженная лужайка, но не зеленая, а бирюзовая, отражая синеву неба. Солнце бросало косые лучи на воду, золотя крохотные волны, перехлестывавшие через каменный барьер, отделявший бассейн от моря.

– Как красиво! – воскликнула Линнет.

– Вода чертовски холодная в это время дня, – сказал Пирс, стягивая куртку. Линнет поспешно отвела глаза. Неприлично подглядывать, как он раздевается, пусть даже незаметно. Но спустя мгновение ее непокорный взгляд снова устремился на графа.

Он снял рубашку, и Линнет обнаружила, что находится в обществе полуобнаженного мужчины. Возможно, это слово не совсем отражало ее ощущения, но он был… красив. Впервые в жизни – во всяком случае, в этом вопросе – Линнет вынуждена была признать, что ее мать оказалась права. Эти мускулы… Он стоял к ней спиной, и она могла наблюдать, как они перекатываются на его плечах и верхней части туловища…

Он снял сапоги и взялся за бриджи.

Линнет замерла, не в силах отвести глаза. Глупо, но в ее голове звучал панический голосок, перечислявший все детали открывшейся перед ней сцены: «О, ужас, он снимает бриджи. Его… ягодицы, – ее внутренний голос прервался, – они другие, не такие, как у меня. Мускулистые и… – Голос снова прервался. – Неужели он собирается повернуться?»