Искупление любовью - Оливия Гейтс Страница 21

Сделав над собой невероятное усилие, Камал неслышно двинулся к двери.

Он мог бы овладеть ею прямо здесь, но Элия вряд ли сейчас этого хочет. Он знал, что не должен на нее давить, но ему хотелось быть рядом с ней, касаться ее. Сейчас.

– Камал?

Он вознес немую хвалу небесам. Она почувствовала его, позвала его!

– Я могу войти?

Элия ухмыльнулась.

– Камал Аль Масуд просит позволения войти в одну из комнат в его дворце? Объявляйте тревогу. Сейчас мир перевернется, – произнесла она, занавешивая картину.

Значит, она не хотела, чтобы Камал ее видел. Возможно, собиралась сделать ему сюрприз. Сохраняя спокойствие, он вошел в комнату.

– Оставь глобальную тревогу на случай, когда запретишь мне войти, и я подчинюсь.

– Я не разрешала тебе войти, – поддразнила его Элия.

В ее глазах был озорной блеск. Камал приблизился, и его ладони начало покалывать от желания обнять ее.

– Я уже вошел. Если хочешь меня прогнать, тебе придется драться со мной на кистях, – пошутил он.

– Я бы с удовольствием, но кисти нужны мне для работы.

Тогда Камал снял пиджак и начал расстегивать рубашку.

– Можешь использовать мое тело как холст, дорогая.

Поднявшись со стула, Элия обняла его.

– Это хорошая идея, но для создания из тебя шедевра понадобится несколько часов, а за мной через пять минут придут Анна и Фара. Я обещала помочь им выбрать детские вещи.

Камал заглянул ей в глаза.

– Я могу сделать так, чтобы за пять минут ты получила большее наслаждение, чем за пять часов, – сказал он, после чего стремительно накрыл ртом ее губы.

У него не было времени для церемоний, да они были и не нужны. Элия послушно приоткрыла губы и ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую только была способна. Тогда он запустил руку ей под рубашку и сжал грудь.

– Ой, простите…

Голос Анны подействовал на Камала как удар между лопаток. С трудом оторвавшись от губ Элии, но не размыкая объятий, он пробормотал:

– Анна, Фара, доброе утро.

– Доброе утро, Ваше Величество, – произнесла Фара, подмигнув Элии. – Простите, мы, наверное, не вовремя…

Еще как не вовремя!

– Иди с ними, Элия. Я заглянул к тебе только на пять минут перед государственным собранием.

– Поторопись, Элия, а то еще станешь причиной какого-нибудь международного конфликта. Мы будем ждать тебя в гостиной.

Когда Фара с матерью удалились, Камал, поцеловав на прощание Элию, покинул студию.

Оказавшись в парадном зале, он первым делом перенес собрание. Ему нужно было побыть одному, чтобы успокоиться. Подойдя к окну с видом на море, Камал увидел на бесконечном полотне небесной лазури лицо Элии.

Он не мог думать ни о чем, кроме нее. Открывая в ней новые восхитительные качества, он чувствовал, как его привязанность к ней растет.

Его восхищала ее внутренняя сила, умение постоять за себя, открытость, дружелюбное отношение к Анне, способность отдавать всю себя без остатка. Все это делало его любовь к ней безграничной.

Да, любовь. Он больше не мог прятаться от своих чувств или давать им другое имя. И все же это слово не вмещало всех его чувств к ней.

Он любил ее в прошлом, но это было несравнимо с тем, что он испытывал к ней сейчас. Новая Элия не только поборола свою пагубную привычку, но и стала талантливой художницей. Она пробуждала в нем еще более глубокие чувства, чем любовь.

Элия вернула его к жизни, изменила его, стала его частью, и он делал все возможное, чтобы она была счастлива.

Но это никак не оправдывало того, как он обошелся с ней в прошлом. Он не только не поверил в нее, но и бросил в трудные для нее времена, чуть не погубив.

Что еще хуже, он обвинил ее в том, чего она определенно не могла совершить. Элия не могла изменить ему с другим даже под действием таблеток. Тому, что он увидел в тот злополучный день, должно было быть другое объяснение.

Достав из кармана мобильный телефон, Камал связался со своими людьми в Штатах и велел им разыскать мерзавца, который настроил его против Элии. Он заставит Шейна признаться во всем, а потом расквитается с ним.

Перелет был длинным, и с каждой прошедшей секундой Камал все больше скучал по Элии.

Но он не мог привезти ее кузена Шейна в Джудар. Он должен был встретиться с ним втайне от Элии, чтобы она ни о чем не догадалась. Ему не хотелось доставлять ей лишних волнений.

Приземлившись в Лас-Вегасе, он не стал выходить из салона своего частного самолета. Шейна должны были доставить к нему через две минуты.

Наконец в салон вошли королевские телохранители. Через мгновение к Камалу подвели какого-то обрюзгшего типа. Неужели это Шейн?

Осознав, что именно пороки превратили энергичного молодого человека в жалкую развалину с лысиной и выпирающим животом, Камал испытал чувство отвращения. Они были ровесниками, но Шейн выглядел лет на десять старше.

– Вот мы и встретились снова, Камал, – фыркнул Шейн. – Кажется, ты теперь управляешь какой-то страной третьего мира, которая сидит на нефтяной игле. – Он насмешливо поклонился.

Глубоко вдохнув, Камал приказал охране удалиться. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел, как он вытрясет из этого человека его жалкую душонку.

– Все лучше, Шейн, чем быть алкоголиком и игроманом, которого собственная мать предпочла бы видеть мертвым.

– Эта старая мегера довела бы до алкоголизма даже сатану, – заявил Шейн.

Очевидно, он уже успел с утра прикончить бутылку спиртного.

– Но я пришел сюда для того, чтобы говорить не о своей старушке, а о твоей сумасбродной женушке.

Камал поднялся.

– Еще одно оскорбление в адрес Элии, и я переломаю тебе все кости!

– О, Его Величество защищает честь своей невесты. Ведь только благодаря ей ты смог заполучить трон. Какая ирония судьбы! Помнится, однажды ты выбросил ее, как ненужную тряпку.

Камала задели его слова, но он сохранил спокойствие.

– Помнится, ты тоже был к этому причастен, Шейн, – процедил он сквозь зубы. – Я хочу знать правду.

– Хочешь знать правду? Ха! У тебя есть целое королевство, миллионы долларов, самая восхитительная женщина, которая когда-либо жила на свете, но ты хочешь большего. Что вы хотите знать, Ваше Величество? Что я так сильно любил Элию, что мне было трудно дышать? Что я желал тебе смерти с того самого момента, как увидел? Что я сходил с ума от ревности? Но, видимо, стоит начать с того момента, когда ты узнал о моем существовании.