Соблазнить герцогиню - Эшли Марч Страница 21

Шарлотта сделала глубокий вдох. А потом вдруг выпалила:

— Филипп согласился на развод.

Джоанна вздрогнула и заморгала. На сей раз ей не удалось скрыть своих чувств, и было очевидно, что это сообщение очень ее удивило.

Шарлотта же, собравшись с духом, заявила:

— И теперь он хочет жениться на тебе.

Леди Грей весело рассмеялась: рассмеялась громко и вполне искренне.

— Так вот почему он флиртовал со мной этим утром! — воскликнула она.

Шарлотта молча кивнула. Ей вдруг вспомнилось, как Филипп целовал руку Джоанны, а потом любезничал с ней, — и в висках у нее снова запульсировал гнев. «Проклятие! Как он смел?» — воскликнула она мысленно.

Джоанна же внезапно нахмурилась; казалось, она задумалась о чем-то.

— Увы, Итан очень меня подвел, — сказала она наконец. — В сущности, он обманул меня. Что же касается Филиппа… Господи, с какой стати он думает о подобном браке после того, как мы с Итаном чуть не сбежали?

— Кажется, он решил, что из тебя выйдет идеальная герцогиня Радерфорд, — ответила Шарлотта. «Да, идеальная, — добавила она мысленно. — Во всяком случае, так считает Филипп, и очень может быть, что для него она — и впрямь самая подходящая…» А ее, Шарлотту, он, конечно же, считает совершенно негодной.

Впрочем, она давно уже это знала. И знала, что он всегда смотрел на нее свысока. Ну что же? С какой стати ее заботит мнение Филиппа?

Да-да, ей нет до него никакого дела! Главное — муж пообещал ей развод, если она поможет ему завоевать Джоанну. Так неужели она и теперь ревнует?

Нет, разумеется, не ревнует. Такого просто быть не может.

Она всего лишь…

Черт возьми, она сама себя не понимала! Действительно, откуда у нее все эти странные мысли? Что с ней происходит?

Джоанна же тем временем продолжала что-то лепетать, но Шарлотта ее почти не слышала. «Что ж, пусть Филипп думает все, что ему хочется», — говорила она себе. И она вовсе не ревновала — глупо было бы ревновать. Ей лишь хотелось доказать, что муж ошибался насчет Джоанны. Да-да, просто хотелось доказать!.. Заставить его увидеть, что Джоанна со всеми ее пуританскими манерами и аристократической сдержанностью ничем не лучше ее, Шарлотты.

А то, что Джоанна являлась дочерью графа и овдовевшей маркизой, — это совершенно ничего не значило. Да, она, Шарлотта, — всего лишь дочь местного сквайра, но она ничем не хуже аристократичной леди Грей. И она непременно это докажет.

Что же касается Джоанны, то она, вероятно, тоже не без греха. Скорее всего, у нее масса недостатков… Просто Филипп, наверное, не знает о них.

— Шарлотта, ты слушаешь меня?

Да, у нее наверняка есть недостатки. Все дело в том, что Джоанна умело их скрывает. Но если как следует присмотреться…

— Шарлотта!..

— Что?.. — Она наконец-то взглянула на хозяйку. И тут же нахмурилась. На лице леди Грей не было ни одной веснушки. — Джоанна, ты что-то сказала?

— Шарлотта, ты должна серьезно поговорить с ним. И должна убедить его в том, что у меня нет ни малейшего желания снова выходить замуж, тем более — за него.

— Да-да, не беспокойся. Тебе не придется выходить за него. Просто в течение нескольких месяцев ты будешь притворяться, что он хотя бы немножко тебе нравится. Неужели это так трудно? И самое главное: дай мне знать, когда его намерения по отношению к тебе покажутся искренними.

— Искренними? Как это?..

— Ну, возможно, он попытается поцеловать тебя. Или соблазнить. Может быть, станет писать стихи. Почему ты смеешься? — Шарлотта насупилась.

— Писать стихи?! Ты можешь представить Филиппа, рифмующего слова? Пожалуй, мне легче представить, что он залезет ко мне ночью в окно, чтобы признаться в пламенной любви. Впрочем, и такое едва ли возможно.

— Нет, очень даже возможно. Ты же видела, как он заигрывал с тобой сегодня.

Джоанна ненадолго задумалась, потом кивнула:

— Да, действительно заигрывал.

— Так вот, ты должна держать меня в курсе, если он продолжит в том же духе. И как я уже сказала, тебе нужно притвориться, будто он тебе нравится. Видишь ли, я не верю, что он сдержит слово и согласится на развод, если не начнет думать, что сможет добиться твоего расположения.

Джоанна долго молчала. Потом со вздохом пробормотала:

— Все это ужасно нелепо. А тебе так не кажется?

— Да, нелепо, — согласилась Шарлотта. — И я прекрасно знаю: ты чуть не сбежала с Итаном только для того, чтобы не выходить за Филиппа, так как…

— Нет-нет, это все Итан, — перебила Джоанна. — Он говорил…

— Ох, дорогая, помолчи! — Шарлотта взмахнула рукой. — И не говори мне, что ты не испытывала облегчение, избавившись от Филиппа.

Джоанна едва заметно улыбнулась:

— Да, конечно, испытывала. Хотя «облегчение» — не то слово. Я была счастлива, когда от него избавилась.

Шарлотта положила руку на плечо Джоанны.

— Дорогая, тогда помоги мне, пожалуйста. Я тоже хочу от него избавиться.

Леди Грей вдруг рассмеялась:

— А забавно будет увидеть, как Филипп выставит себя дураком!

— Да, очень забавно, — закивала Шарлотта. — Это будет так же весело, как наблюдать за представлением с участием дрессированной обезьянки. Только в этом представлении дрессировщицами будем мы с тобой.

Джоанна захихикала:

— Ах, мне всегда хотелось домашнюю обезьянку.

Ветер с каждой секундой усиливался, так что, в конце концов, сорвал чепец с головы Шарлотты, после чего, разметав ее волосы, совершенно испортил прическу. Но она, не обращая на это внимания, все шла и шла в сторону Шеффилд-Хауса, хотя прекрасно знала, что никто не ждал ее там с распростертыми объятиями.

Шарлотта ушла от Джоанны больше часа назад, и лишь сейчас она увидела вдалеке стены и крышу своего бывшего дома. Джилпин же, отстав от нее, плелся где-то позади. Но конюх, конечно же, не собирался возвращаться во владения герцога — он не посмел бы нарушить приказ хозяина.

Было время, когда Шарлотте казалось, что у нее три дома — Шеффилд-Хаус, Рутвен-Мэнор и Норри-Хилл. Эти поместья располагались настолько близко одно от другого, что требовалось чуть более получаса езды от Шеффилд-Хауса, чтобы через радерфордские земли доехать до Норри-Хилла. И почти два часа пешком.

«Как странно… — думала Шарлотта. — Странно, что теперь ни один из этих домов я не могу назвать своим». Хотя Джоанна была так же добра к ней, как и прежде, Шарлотта чувствовала, что теперь она — гостья в ее доме, а не наперсница, как когда-то. Рутвен-Мэнор казался ей тюрьмой, в которой Филипп играл роль надзирателя. А Шеффилд-Хаус…

Тяжело вздохнув, Шарлотта остановилась. Теперь уже ее бывший дом был совсем рядом, и минут через десять она могла бы… Нет-нет, она не сможет туда зайти! Потому что в Шеффилд-Хаусе она будет чувствовать примерно то же, что чувствуют бездомные дети, проходя мимо роскошных особняков в Мейфэре. Потому что собственный дом и любящая семья теперь стали для нее недоступной роскошью.