Мой верный рыцарь - Кристина Додд Страница 21

– Его вдова уже снова замужем.

Это был краткий ответ сразу на несколько вопросов. Он не хвастался своими победами, а ей хотелось о них узнать. У нее были на это другие причины, чем у ошалевших от восторга служанок, – ей нужны были доказательства его доблести.

Он откинулся назад, и на его груди она увидела другие шрамы, полученные в сражениях и в борьбе за выживание. Сильные предплечья, привычные к обращению с щитом и мечом, пружинились мускулами. На кистях рук голубели вздувшиеся вены. На левой руке не хватало мизинца.

Приподняв его руку, она с ужасом спросила:

– Это вас мечом?

– Топором.

– Его вдова тоже уже замужем?

– Нет, – сказал он с отвращением. – Это была просто потасовка.

Элисон снова поглядела на то место, где должен был быть мизинец.

– Вы хотите сказать, драка ради потехи?

– Нет, – терпеливо объяснил он. – Для практики. Мы устраивали такие бои для практики и для развлечения придворных. – Он поднял руку, улыбаясь. – Размахнись сэр Ричард посильнее, и я бы потерял всю руку. – Окунув ее в воду, он добавил: – Я был тогда еще неопытный юнец, и мне просто повезло.

Повезло? Она думала иначе. Разные виды оружия оставили следы на его груди, а ребра выступали с ужасающей отчетливостью.

Быть может, он и вправду мог съесть целого гуся.

Элисон не могла вымыть ту часть его тела, что была скрыта под водой, а ей этого очень хотелось, и совсем не потому, что она была любопытна. Ей довелось мыть многих мужчин, и все они были одинаковы, даже легендарный сэр Дэвид. Но сэр Дэвид, очевидно, не слишком любил мыться, и она не знала, когда ей удастся убедить его вновь подвергнуться этому испытанию.

– Встаньте, – приказала она.

Он не отозвался, но высунул из лохани одну ногу и повернулся так, словно ему было в ней тесно. Да, она действительно была мала для человека его роста. Элисон принялась мыть ему ногу. Пальцы были обезображены мозолями, и от лодыжки до колена краснели шрамы.

– Ожог? – с сочувствием спросила она.

– Кипящей смолой со стены во время осады, – отвечал он.

– Вы захватили замок? – Она подняла его ногу и стала тереть ее с другой стороны.

– Да.

Над мускулистой икрой выступало острое колено, а бедро казалось несоразмерно худым.

Протянув руку ладонью вверх, Элисон молча ожидала, что он положит на нее другую ступню. Он пристально смотрел на ее руку. Она настойчиво пошевелила пальцами, и он, медленно подняв ступню, опустил ее ей на руку. На этой ступне у него не хватало большого пальца, и кожа плотно натянулась, обтягивая кость.

Она еще не успела спросить, как он сказал:

– Та же самая осада. Я бежал по подъемному мосту, когда решетка опустилась мне на ногу. Слава Богу, что не на голову.

– Да, Бог был к вам милостив. – Она с удивлением осознала, что сказала это искренне. Он так часто был на пороге смерти, и каждый раз ему удавалось спастись.

Дэвид громко сказал, так, чтобы его услышали все находившиеся в комнате:

– Вот так и становишься легендой. Если ухитришься протянуть на этом свете столько, что можешь хвастать своими подвигами.

– А может быть, если окажешься первым на подъемном мосту?

– Первому достается лучшая добыча.

«Первого и убивают первым», – грустно подумала Элисон, но ничего не сказала. Она спешила закончить мытье, чтобы Дэвид мог поскорее поесть.

Когда она терла ему бедро, он издал какой-то странный звук. Элисон вопросительно подняла брови, но он плотно сжал губы и покачал головой.

Вымыв мочалку, Элисон снова намылила ее:

– Встаньте, я не могу вас домыть.

Дэвид продолжал сидеть, ухватившись за края лохани, словно прилипнув к ней.

– Может быть, он лишился не только пальцев на руках и ногах, – насмешливо бросил из своего угла сэр Уолтер.

Все глаза устремились на Дэвида. А что, если он разозлится и тут же разорвет сэра Уолтера на куски?

Но Дэвид медленно улыбнулся. Он глубоко дышал, и в каждом вздохе чувствовалось удовлетворение. Как чудовище со дна горного озера, он поднялся из лохани и предстал перед ними во всей своей красе.

Громко рассмеявшись, Дэвид перевернулся в постели и ударил кулаком по подушке. В жизни ему не забыть, как преобразилось насмешливое лицо сэра Уолтера. Дэвид все еще ощущал испытанное им при этом удовольствие. Больше сэр Уолтер не бросит ему подобный вызов.

Элисон… Дэвид повернулся на спину, закинул руки за голову и стал пристально рассматривать балдахин у себя над головой. Элисон – это другое дело. Он не знал, что подумала она.

Все это произошло из-за мытья. Элисон терла его грубой мочалкой и скребла до тех пор, пока кожа у него не покраснела. Но Дэвид не чувствовал ничего, кроме прикосновения ее рук. Он не встал, когда она велела, не желая смутить ее. Но когда сэр Уолтер раздразнил его и он поднялся, Элисон нисколько не смутилась. Дэвид не знал, чего ожидал. Изумления, восторга? Ничего подобного он, конечно, не дождался. Она даже и бровью не повела, не улыбнулась, не нахмурилась. Если Элисон и была под впечатлением, то ничем этого не обнаружила.

– Как вы спали?

Дэвид подскочил от неожиданности и поспешно натянул на себя одеяло. Только он о ней подумал, а она тут как тут, с охапкой белья в руках и приятной улыбкой на лице.

Он посмотрел на нее снова. Наверно, было преувеличением назвать эту улыбку приятной. Элисон просто чуть-чуть приподняла уголки губ, как ее учили в детстве. Но ему это понравилось. Ему нравилось, как она выглядела сегодня утром: в бледно-голубом платье и ярко-голубом платке, закрывавшем ее волосы. На поясе у нее висело кольцо с ключами, символ ее верховной власти в замке Джордж Кросс.

Перевернувшись на живот, Дэвид оперся подбородком на руки и усмехнулся:

– Так странно чистому лежать на душистых простынях в отдельной комнате, но мне кажется, я смогу к этому привыкнуть.

– Да, чистым быть приятно. – Элисон положила белье на скамью у камина. – И это еще приятнее для окружающих, – подчеркнуто добавила она. – Солнце встает. Пора вам приниматься за ваши обязанности.

Улыбка исчезла с его лица:

– Мои обязанности?

– Вам нужно поговорить с сэром Уолтером. Я сказала ему, чтобы вам предоставили возможность ходить повсюду и говорить с кем вы пожелаете.

– Очень любезно с вашей стороны, миледи.

Не обращая внимания ни на слова, ни на тон, которым они были произнесены, Элисон развернула тунику из красного полотна и темно-синюю котту.