Жена для генерального - Мария Коваленко Страница 21

– Не знаю... я не уверена, что снова смогу верить. – Аглая подняла на меня взгляд. – Я теперь сама не знаю, что чувствую. Ненавидеть и злиться было легче.

– Можешь и дальше оставаться моей злючкой.

В соседней комнате послышался плач Саши, незнакомый женский голос, а я влип в свою мышку каждой клеточкой. Прирос намертво. Нереально было отпустить. Невозможно удержаться от поцелуя или хотя бы одного вдоха на двоих. Жадного. Рваного. Без обещаний. С отчаянием вместо страсти.

– О, да! Злости так много! Ты даже не представляешь сколько! – Взгляд зеленых глаз остановился на моих губах. Розовый язык мелькнул на полных, похожих на дольки мандарина, половинках.

Она сама потянулась ко мне. Как ночью, но без игры в сон.

Закрыла глаза. Почти коснулась губ.

Но громкий женский голос с одной стороны и звонок телефона в моем кармане бессовестно испортили момент.

* * *

«Слушаю» и «Здравствуйте» раздалось практически в один момент.

«Слушаю» я сказал Штерну, а «Здравствуйте» произнесла невысокая пожилая женщина с моей малюткой на руках.

Следующую фразу мы тоже произнесли одновременно.

– Что случилось? – спросил я у Димы.

– А вживую он гораздо лучше! – разразилась комплиментом, как я понял, Лариса Аркадьевна.

– Всё закрутилось намного быстрее. Часть компромата у нас. Среди документов оказались договоры с «А-групп» и субподрядчиками. Там такие способы откатов! А суммы! Мой юрист нули считать устал. Не на каждом калькуляторе помещаются.

– Я завтра лично хочу присутствовать!

– Не сомневался. Предварительно высылать ничего не стану. Мало ли! Но прокурор будет нас ждать с самого утра. Аглае Дмитриевне с дочкой лучше не тянуть и прямо сейчас уехать за город. Охрану я уже отправил. Твой начбез лично вызвался заняться переездом, – без пауз раздалось в трубке.

– А Сашка наша... Ну, вылитая... Все, как я говорила! – пританцовывая вокруг меня, пропела гостья.

– Хорошо, скажу, чтобы собирались. – Что за шоу разворачивается в моей квартире и при чем тут Саша, я не понимал. Весь этот фоновый шум только отвлекал, но тревогу в голосе Штерна услышал отчетливо.

– Давай, Марат, до связи.

– Точно говорю, нужно делать второго!

Обе фразы снова прозвучали в один миг. Наверное, ещё б минута разговоров, и у меня началось бы раздвоение личности.

Вместо долгожданного поцелуя моей любимой женщине достался бы ненормальный. И Бадоеву пришлось бы как имущество перевозить меня в конспиративные хоромы Штерна.

К счастью, мышка первой сообразила, что что-то не так. Одним движением руки она отослала тетку с Сашей обратно в спальню и закрыла за ними дверь.

– Это был этот твой... специалист по безопасности?

Не сделав и шага навстречу ко мне, она прижалась спиной к двери.

– Да...

Возвращение с небес на землю было жестким. Уж точно не сбором чемоданов и знакомством с родней будущей жены я сейчас хотел заниматься. 

Душа так и требовала послать всех к черту. Сплавить бесценную родственницу хоть ненадолго назад в ее Воронеж. Поставить войну с Герасимовым на паузу. И высушить слезы моей девочки.

Мы оба уже давно заслужили перерыв в этой гребаной адской игре в прятки. Хоть сутки для двоих. Мне – вспомнить, для чего это все. Аглае – чтобы вновь начать доверять.

От тех урывков наедине, что были сейчас, лишь крыша ехала. Но...

– Завтра в Питере будет жарко. Вам с Сашей оставаться здесь небезопасно.

Вдаваться в подробности я не стал. Сам еще не знал, что ждет всех после подачи документов в прокуратуру.

– Опять отошлешь меня домой?

Аглая больше не дрожала. Казалось, даже краснота с глаз спала.

– Ты не только очень красивая, но еще и умная. – Я сам подошел к своей мышке. Почти дотянулся пальцами до лица, но прикасаться не стал. – Только у нас не будет повторений. Помнишь, я клялся?

– Я не собираюсь ждать тебя снова. Ни день, ни год. – Всю фразу она произнесла четко и громко. Лишь на последнем слове голос предательски сел.

– Всего ночь. Уже завтра я буду рядом с вами... В одном очень надежном месте.

– Даже не в Воронеже?

– Никакого больше Воронежа! – Я покосился на дверь. – Одна ночь врозь. И потом я весь в твоем распоряжении. С ответами на какие угодно вопросы, с признаниями. Твой. С макушки до ног.

Будто предложил что-то совсем невозможное, Аглая отрицательно замотала головой.

– Я уже просила тебя... – Не позволяя мне приблизиться, она выставила вперед руки и гордо вскинула подбородок. Моя воительница. – А сейчас мне нужно попрощаться с тетей и собрать чемодан. На этот раз самой. Без посторонней помощи и спешки. Пусть хотя бы это будет не «как тогда».

* * *

Приехавший за Аглаей Бадоев смотрел на всех нас хмуро. Он будто не временный переезд организовывал, а поминки справлял. Лишь присутствие моих девочек не позволило исполнить недавнюю мечту и вместе с зубами этого героя избавиться еще и от стресса.

Только после прощания с теткой и сообщения от Бадоева об окончании поездки я перестал метаться по квартире как раненый лев.

В темноте ночи нервы успокаивались лучше. В полной тишине, один на один с собой я вспоминал последние воинственные взгляды Аглаи, прощальную улыбку дочери и как они обе поджали губы, переступая порог. Одна красавица на руках у другой. И обе мои.

Эти их последние жесты стоили тысячи слов. Не было в них ничего чужого и равнодушного. Были обида, гордость и скрытое, запретное даже для самих себя ожидание.

Ради этих эмоций горы свернуть казалось плевым делом. Вера в успех вернулась. Даже одинокая ночь пролетела незаметно.

Впервые за долгое время я не крутился на кровати и не считал часы бессонницы. Утро тоже порадовало. После серого унылого месяца на питерском небе вдруг засияло солнце. А в здании прокуратуры, куда Штерн передал документы, очень быстро началась настоящая жара.

Вероятно, Шульцу, и правда важнее всего было получить новые корочки и свободу перемещения. Бумаги, которые он передал Диме в качестве аванса, оказались настоящей бомбой.

Количество ордеров на обыск и повесток с каждым часом становилось все больше. К прокуратуре в расследовании дела очень быстро подключилась федеральная налоговая. И после обеда я собственными глазами лицезрел, как со свитой адвокатов и помощников на первый допрос направляется сам Герасимов.

Он прошел мимо меня, даже не оглянувшись. Обрюзгший, как старых хряк. Совсем седой и все такой же надменный, будто весь мир стоит перед ним на коленях.

Мы не виделись год. Исключенный из состава совета директоров, он больше не мог навязывать свои условия «А-групп» и открыто влиять на других акционеров. Благодаря новой системе безопасности для Герасимова и его ищеек наглухо закрылся доступ в офис и на строительные площадки.