Верь мне - Катерина Ши Страница 21

– Идет, но он очень-очень устал. Постарайся не надоедать.

Ребенок кивнул, словно клятвенно заверил – трогать гостя не будет. Не стала дожидаться, когда мужчина поднимется и постучит, распахнула входную дверь и нервно пританцовывала у нее, прислушиваясь к тяжелым шагам на лестничной клетке. И когда перед моим носом появилась чуть сгорбленная фигура парня, готова была реветь в голос. Бледный, замученный, глаза воспаленные и уставшие. Он даже двигался крайне медленно и неохотно, поэтому быстро стянула с его плеч пальто и побежала разогревать ужин, ставить чайник, нарезать овощи.

Миша повел Глеба в ванную комнату и простоял рядом с мужчиной все время там. Вместе они зашли в кухню и расселись по своим местам, и Глеб признался, что устал. Даже глаза удивленные сделал, когда произнес эту фразу вслух, словно о своем таком состоянии он знал давно, но никого никогда до этого посвящать не хотел. А мне же вдруг стало жизненно необходимо видеть его рядом. В этой квартире осуществить задуманное непросто, но реально. Сейчас в домах до сих пор довольно тепло, поэтому смело можно постлать Глебу на полу и… следить за ним. А утром приготовлю блинов, достану сгущенку и малиновый джем, накормлю всех и… наверное, после этого даже немного успокоюсь.

Глеб сомневался, боялся нам помешать, но в конечном итоге согласно кивнул и быстро стал кушать. Я же, оставив мужчину на попечение сына, ушла в комнату выполнять задуманное. Помимо того, что разостлала импровизированную кровать на полу, еще и чистое полотенце достала. А с мужскими вещами оказалась беда – их у меня, как и следовало ожидать, не оказалось. Даже халата не имелось.

Из кухни раздался шум воды, а потом тихие разговоры. Я заглянула к мужчинам и заметила, что Глеб закатал рукава своей белоснежной рубашки, надел фартук и внимательно слушал о том, что рассказывал ему сын.

– У меня в глуппе есть подлуга, – признался Миша, и я тихонько подалась назад.

– И как ее зовут? – спросил Глеб, намыливая тарелку.

– Полина, – Мишутка так тяжело вздохнул, что у меня дыхание прервалось. – Только она не всегда со мной длужит…

– Это почему? – задал закономерный вопрос Глеб.

– Потому сто она еще длужит с Марком, а я с ним нет. Он делется…

– Драться нехорошо, – согласился мужчина, – вопросы нужно уметь решать словами.

– Я пытаюсь, но он мошет меня удалить! Подойти и – лаз!

– Как-то он себя неправильно ведет…

Я отошла еще на шаг назад, закусила губу и прикрыла глаза. Какой Глеб…замечательный!

Посуда мылась недолго, а разговор за столом стих. Я не знала, о чем мужчины договорились, но вид у обоих был воинственный и очень-очень серьезный. Зато я сразу же подоспела, протянула Глебу полотенце, которое он с благодарностью принял и кивнул, прежде чем закрыться в ванной. Меня же раздирало любопытство по поводу этого самого Марка. Я знала его маму, которая порой посматривала в нашу сторону, чуть сморщив свой носик. Жили они недалеко, буквально в соседнем дворе. Порой мы даже гуляли вместе на площадке, но никогда эта женщина не разговаривала со мной добровольно. Разве что через силу, постоянно закатывая глаза и вздыхая.

Но, конечно же, разговор я не завела. Раз сын решил поделиться своими думами с Глебом, то так тому и быть.

Мужчина в душе пробыл недолго. Вышел с вещами в руках и полотенцем на бедрах. А мне провалиться под землю захотелось, потому что… ну не было давно у меня мужчины! Особенно настолько привлекательного.

Глеб попросил разрешения занять стул в углу комнаты, развесил свои вещи и нырнул под одеяло на полу. И, что удивительно, Миша моментально перетащил к нему свои подушку и одеяло, удобно устроился рядом, когда мужчина подвинулся и, даже, повернувшись на бок, прикрыл глаза.

Вообще, время было еще не настолько позднее для сна, и если Мишка уснет, то проснется рано… Но, раз уж улеглись, не будить же их. К слову, мое маленькое веретено даже не крутилось, лишь повернулось лицом к Глебу, обняло его за руку и снова прикрыло глаза.

– Лена, – позвал меня Глеб, который лежал с закрытыми глазами.

– М? – отозвалась, наклоняясь.

– Запиши меня вторым взрослым, кто сможет Мишу забирать из сада, – сказал и заснул. А я….

Я тихо вышла в кухню, прикрыв за собой дверь. И расплакалась. Интересно, Глеб понимает, как сильно врастает в меня, понимает, что путь к моему сердцу лежит через заботу о моем ребенке? Или он это делает, потому что настоящий мужчина с большой буквы?

Утро субботы для всех нас началось поздно. Я думала, сын, как и всегда, встанет ближе к семи часам или ровно в семь, но он проспал до половины девятого, пригревшись под боком у мужчины, который еще и обнимал Мишутку. Я же ночью хоть и спала, но периодически просыпалась. Переживала и за сына, и за Глеба, но они спали крепко, только рты и оставались открыты. И вот не скажешь, что они два посторонних человека: выглядели как настоящие отец и сын.

Запнулась на этой мысли рано утром, вспоминая, что биологический отец и некогда мой муж совсем скоро приедет не только в город, но и в эту квартиру. Я не питала иллюзий и прекрасно знала, что Виталий придет ко мне. Скорее всего, даже потребует освободить квартиру, но когда поймет, что это я не сделаю – перейдет к угрозам. Вот где будет совершенно невесело.

Пока же я отвлекала себя тем, что готовила оладушки. Выставляла на стол пиалу с вареньем и сметаной, достала сгущенку.

Первым в кухню прибежал сын, потер глаза руками и моментально стал меня обнимать.

– Доблого утла, мамочка! Я так холошо спал!

– Это чудесно, сынок! Тебе снились хорошие сны?

– Да! – закивал малыш. – Очень холошие!

За ним следом вошел и Глеб, который был уже в брюках, но без рубашки, так что на некоторое мгновение я снова потеряла дар речи. Зато мужчины быстро расселись за столом, а я поставила горку блинов в центр столешницы.

– Садись, – сказал Глеб, опуская ладони на мои плечи. – Чай я сам всем налью.

После завтрака мужчина начал получать звонки, от которых сначала хмурился, а потом стал улыбаться.

– Не составите мне компанию? – я же пожала плечами и кивнула, даже не зная, на что соглашаюсь. Дома же делать все равно было нечего.

– Почему бы и нет.

– Тогда собираемся.

И через полчаса мы выдвинулись в неизвестном мне направлении.