Шестое чувство - Дана Делон Страница 21

Решение пришло само собой, когда я случайно вышла на улицу с магазинами и недолго думая зашла в Zara. Там у меня разбежались глаза, я схватила несколько платьев, решив примерить каждое и взять лучшее. Знаешь, кто помог мне сделать выбор? Итальянская бабушка, которая не говорила на английском или французском. Она ждала своих внучек, а я выходила из примерочной, чтобы посмотреть на себя в большом зеркале. Ты бы видел эту стильную женщину: на ее пальцах поблескивали кольца, волосы аккуратно уложены, на губах бордовая помада, а темные глаза подчеркнуты подводкой. Она была в джинсах и ярком топе, на плече висела блестящая сумочка. На первое платье она обрушила волну критики на итальянском, яростно жестикулируя, морща носик, то и дело качая головой. Я не поняла ни слова, но было очевидно, что она имеет в виду. Платье мне не шло. Когда я показалась во втором, она поджала губы, нахмурилась и, вновь жестикулируя и причитая, покачала головой. Та же реакция последовала на каждое следующее платье, а всего их было пять. Мое настроение медленно, но верно падало, я уже пожалела, что зашла в магазин, как вдруг эта самая бабушка подала мне голубое платье, из мягкой нежной ткани. Я вежливо улыбнулась и спряталась в примерочной. Именно в этом платье ты впервые увидел меня, Адам. Оно тебе понравилось, я видела, как ты разглядывал меня. Тоненькие бретельки открыли мои плечи, мягкая ткань подчеркнула талию и грудь, а свободная юбка волнами спускалась чуть ниже колен. Голубой цвет идеально подходил моим глазам.

– Беллисимо! – гордо провозгласила итальянка и подмигнула мне.

Я была на седьмом небе от счастья.

– Граци милле, – ответила я с широкой улыбкой.

Конечно, надо было еще купить босоножки или балетки, но, признаюсь честно, мне не хотелось тратиться. Поэтому я осталась в своих ботинках, благодаря им мой образ стал более свободным, рок-н-ролльным. Мне понравилось. Я распустила волосы, подкрасила глаза и, окрыленная, пошла гулять по городу.

Флоренция прекрасна, невероятна, волшебна! Я остановилась у фонтана на одной из площадей и просто стояла, проникаясь атмосферой. Солнце грело мои плечи, ключицы, слепило глаза, старинные здания окружали меня, из фонтанчика била вода, и маленькие капли летели в мою сторону. У меня не было плана города, я ничего не прочитала о Флоренции заранее, у меня не было никаких ожиданий, и я не спешила посещать музеи. Флоренция просто-напросто удивила меня, она будто открыла мне глаза, настолько я была поражена красотой города, его атмосферой. Я гуляла по маленьким улочкам, и «Чао, белла!» доносилось до меня из каждого уголка, заставляя улыбаться. Помню, как добрела до собора Санта-Мария дель Фьоре и не могла налюбоваться им. Его красота, отделка и масштабы лишили меня дара речи – неужели все это сделано человеческими руками? Стоя там, я почувствовала, что не зря приехала. Мне это было необходимо. Сменить декорации, открыть для себя что-то новое, раствориться в моменте и наслаждаться мгновением. Я брела по городу, переходила с одной улочки на другую, разглядывала балкончики и двери. Где-то мне встречались древние памятники, где-то улыбки прохожих. Я была воодушевлена как никогда.

Трудно, наверное, представить итальянскую площадь без фонтана. По крайней мере, я такой не встречала. Я шла мимо прекрасного восьмиугольного фонтана с бронзовыми нимфами и мифическими существами. В самом центре над ними, в колеснице, запряженной четверкой сказочных лошадей, возвышался мраморный морской царь. Я подошла ближе и опустила руку в воду, наслаждаясь легкой прохладой и чувствуя брызги на лице.

А затем я увидела тебя. Сработало первое чувство – зрение. Первое чувство, связанное с тобой. Это было на площади Синьории. Музей под открытым небом – я бы так ее назвала. Сколько на ней невероятных скульптур под Лоджией Ланци! Ты не сводил глаз со статуи Давида, что стоит у самого входа в палаццо Веккьо. Часы на башне показывали половину четвертого. Я очень хорошо помню все детали. Тем более что у меня было пять месяцев, чтобы снова и снова вспоминать каждую мелочь, связанную с тобой, Адам. Ты расстелил свою джинсовую куртку прямо на земле, сел на нее, рисуя что-то. Не знаю, что в твоем облике так привлекло меня, может быть, то, с какой сосредоточенностью ты рисовал в альбоме, или сигарета, зажатая в зубах, или, быть может, как ты устроился перед статуей Давида, наплевав на всех туристов, и делал свое дело. Я помню, как медленно подходила ближе. Не сводя с тебя взгляда. Твои каштановые волосы на солнце отливали золотом, серая футболка обтягивала грудь и бицепсы, я даже разглядела маленькую дырочку на рукаве. Ты стряхнул пепел и внимательно посмотрел на лист перед собой, чуть приподняв его и склонив голову набок. Между бровями залегла складка, ты сильно прикусил нижнюю губу. Я подошла совсем близко, и вдруг, к моему огромному удивлению, ты начал ругаться по-французски:

– Мерд, мерд, мерд, ничего не получается!

Ты резко закрыл альбом, так что у меня не было возможности разглядеть рисунок. Что было потом, ты прекрасно знаешь. Уверена, не только я часто вспоминаю в подробностях момент нашего знакомства.

– Если ты подвинешься, то на твоей куртке будет местечко и для меня, – я сказала этоуверенно, не особенно задумываясь о наглости просьбы и не боясь быть отвергнутой. Что-то во мне щелкнуло в тот момент, отключив всякие страх и неловкость. Ты поднял голову, слегка нахмурился, присматриваясь, и я увидела, как выражение твоего лица меняется. Я чертовски понравилась тебе, Адам. С этим, пожалуй, не поспоришь. Это читалось в твоих глазах: то, как ты смотрел на меня, не сводя глаз, было громче всех слов в мире. Ты неуверенно пожал плечами, отодвинулся на самый край куртки и сказал:

– Конечно, вот, присаживайся.

Я выбила тебя из колеи, ты был немного растерян. Я села рядом, поправила юбку и опустила голову на колени, поворачивая к тебе лицо:

– Ты говоришь по-французски с парижским акцентом, – заявила я.

Ты затянулся сигаретой.

– Неужели парижский акцент столь очевиден?

Мне нравился твой голос, глубокий, но не очень грубый, я бы сказала, бархатный. Второе чувство – слух. Я хотела слушать тебя. Но если быть до конца откровенной, в тот момент для меня наше знакомство было игрой. Я весь день провела одна и нуждалась в компании. Некоем приключении, о котором я буду вспоминать, думая о Флоренции. Если совершать безумные и необдуманные поступки, то уж по полной программе.

– Если честно, я сказала наугад, – улыбнувшись, ответила я, – но ты явно не из Швейцарии.

– А ты явно да, – лукаво улыбнувшись, отметил ты.

Меня зацепила твоя улыбка, было в ней что-то такое необъяснимое. Мое сердце забилось сильнее, я почувствовала, как краснеют щеки. Ты смотрел прямо, смущение пропало, в твоих глазах горел интерес. Тебе хотелось разгадать меня, Адам.

– Я, кстати, Лили. Из Лозанны.

Не поверишь, но я представилась лишь с одной целью, чтобы узнать твое имя.