Передружба. Недоотношения - Алекс Хилл Страница 21

Игнор… Страшное слово и ощущение, и не важно, по какую ты сторону. Следующие два месяца после переломного момента становятся похожи на лабиринт в темноте. Пытаюсь двигаться вперед, но не могу разобрать направления. Меня то и дело утаскивают назад воспоминания, заставляя лить слезы по ночам и переживать заново самые веселые и классные моменты, но в конце концов приходится смириться, что ничего из этого больше не повторится.

Кот и Оксана расстаются через неделю после конкурса. Эта новость не приносит облегчения, скорее болезненную тоску, потому что ничего уже не исправить и не изменить. Они оба продолжают жить своей жизнью. Без меня. И я их отпускаю, не желая больше быть тенью.

Оксана прекрасно себя чувствует. На ней никак не сказывается ни окончание нашей дружбы, ни расставание с Богданом. Она берет себе под крылышко двух девчонок из параллельного класса. Каждую перемену они встречают нетитулованную королеву под дверью кабинета и смотрят на нее щенячьими глазками. Когда я смотрю на все это, на меня иногда накатывает печаль и грусть, но быстро отпускает. Словно тонкий платок касается плеч, а после улетает, подхваченный прохладным зимним ветром.

С Котом все куда сложнее. Я прыгаю по волнам, которые каждый раз меняют температуру и высоту. Какие-то несут на теплом гребне, а какие-то утягивают на ледяную глубину. Богдан меняется на глазах. Прогуливает школу, перестает общаться с Вадиком и с другими одноклассниками тоже. На уроках спит или сидит, воткнув наушники, а на переменах пропадает в компании старшеклассников-отморозков.

Время от времени замечаю на себе его взгляд, но он едва ли похож на тот, в который я была влюблена. Раз в пару недель открываю наш диалог в «ВКонтакте», читаю старые переписки и набираю сообщение, которое никогда не отправляю. Боюсь. Раньше казалось, что он всегда поймет меня, а теперь… Что я его даже не знаю. Или он не знает меня. А может быть, мы оба переросли нашу дружбу и уже не знаем друг друга.

Декабрь не радует ни снегом, ни солнцем. Удручающая, мерзкая погода вызывает сонливость и упадок сил, но мысли о приближающихся каникулах не дают опустить нос.

– Богдана, где ты витаешь? – Маруся машет рукой у меня перед лицом. – Твой чай уже почти остыл.

Опускаю взгляд на кружку и обхватываю ладонями едва теплые керамические бока. Мы с Марусей сблизились за последние пару месяцев. У нас появились общие шутки и традиции. Вот как сейчас, например. После школы мы приходим к ней домой, чтобы выпить чаю с вкусняшками, которые, кажется, никогда не кончаются, и поболтать о всякой ерунде.

– Я здесь, – отвечаю и прихлебываю несладкий зеленый чай.

– Так ты уже выбрала, в чем пойдешь на елку?

– А туда обязательно идти?

– Конечно! В этом году мы будем тусить вместе с одиннадцатыми классами. Это ведь… круто! Возможно, мой парень тоже придет и увидит наконец меня на сцене.

«Вымышленный парень», – хочется добавить мне. Я ни разу не видела его, даже на фото, только слышала безумно романтичные рассказы Маруси, больше похожие на выдержки из современных романов о любви. Не знаю, зачем она это делает, но не пытаюсь лезть в ее мир. Пока он не трогает меня, я не трогаю его.

– Еще целый месяц. Не рано ли ты начала переживать?

– Не знаю… Это хоть какое-то веселье. Школа уже надоела. Скорее бы елка и каникулы. Мы с родителями летим в Египет на Новый год, привезу тебе фиников.

– Лучше привези мне солнышка.

– Боюсь, меня не пустят с ним в самолет.

– А жаль… – произношу, глядя в серое небо за окном.

Вхожу домой и замираю на пороге, не успев захлопнуть за собой дверь. В глаза бросается лишняя пара обуви. Черные кроссовки без единого пятнышка грязи, а ведь на улице сейчас асфальта не видно из-за этого хрюшкиного месива. Знаю только одного человека с такой суперспособностью.

– Милая, ты уже вернулась? – Мама выходит из кухни, широко улыбаясь. – А у нас гости.

– Я заметила.

– Ты голодна?

– Нет. – Паника играет на голосовых связках, как на гитарных струнах. – Пойду к себе.

– Не заглянешь поздороваться с папой? – осторожно спрашивает мама.

Я не рассказывала родителям всего, но несколько недель назад озвучила, что больше не общаюсь с Оксаной и Богданом, и по-взрослому попросила не поднимать больше эту тему. И кто бы мог подумать, что все придет к такому исходу?

– Конечно.

Снимаю куртку, стягиваю ботинки и ставлю их как можно дальше от обуви нежданного гостя, возле которой крутится неугомонный Редиска.

– Можешь сделать каку, – шепчу домашнему любимцу.

Шагаю к гостиной, сдерживая порыв свернуть в свою комнату и не высовываться, пока в квартире не станет безопасно. Всего один шаг и пара слов. Я справлюсь. Я смогу.

– Привет, пап, – звонко произношу я, выглядывая из дверного проема.

– Привет, Лисенок. А я не один. Встретил Богдана на улице и взял его в плен. Кто-то же должен смотреть со мной футбол.

Кот расслабленно сидит на диване и медленно поворачивает голову в мою сторону. И снова он. Пронзающий стальной взгляд.

– Не поздороваешься с другом? – хмуро подмечает отец.

– Мы виделись в школе, – отвечает Богдан.

Ложь. Его не было в школе сегодня. Прогуливал. Как всегда…

– Да, – киваю машинально.

Крик безумной толпы из динамиков телевизора отвлекает папу. Он принимается громко ругаться, заменяя плохие слова на строительные термины, а мы с Котом все еще смотрим друг на друга. Отвожу взгляд первая и скрываюсь в коридоре. Залетаю в свою комнату, не в силах унять бешеный стук сердца.

Зачем он пришел? Зачем согласился? Зачем?!

Мама заглядывает ко мне несколько раз, но я старательно изображаю бурную учебную деятельность, хоть буквы в книгах скачут, как кузнечики, мешая уловить суть. Когда уже закончится этот дурацкий футбол? Никогда его не любила, но теперь… Просто не выношу.