Он мой кошмар - Мария Высоцкая Страница 21

Андрей

Практически бессонная ночь обернулась опозданием в универ. Я приехал минут за двадцать до окончания второй пары. В аудиторию зашел тихо, стараясь не привлекать к себе внимания. Лишние скандалы с преподами сейчас ни к чему, иначе отец снова изнасилует мой мозг.

Все это возвращение в родной дом и город просто отцовская прихоть. Упустил одного сына, решил стальными тисками взяться за второго. Но, в отличие от малого, у меня всегда была более чем стойкая психика. Мне на все это пониженное внимание и минимальное участие родителей в моей жизни до лампочки. Так даже легче. Никаких тебе запретов и ограничений.

Славик же нуждался в так называемой опеке. Чувствах и понимании, что его любят и ценят дома.

Поэтому вся эта ситуация с долгами и события, ей предшествующие, просто способ привлечь к себе внимание. Правда, до предков даже такая очевидная вещь, походу, так и не дошла.

— Ты сегодня, как никогда, пунктуален, — Костер зевает в сжатый кулак и откидывается на спинку стула, — долго вчера зависал?

— Так, — отмахиваюсь, а мой мозг автоматически переключается на клубные воспоминания этой ночи. Если быть точнее, в голове мгновенно всплывает Еськин образ.

Я уже третьи сутки навязчиво о ней думаю. Она просто преследует мое сознание. Но хуже всего, что она реально вездесущая. В универе о ней говорят, в клубе, даже Костер то и дело треплется на тему ее персоны.

Это раздражает.

Я думаю о ней, а когда вижу, окончательно слетаю с катушек.

Вчера поймал себя на мысли, что перешел черту. Смотрел на то, как она уходит с Костровым, и представлял, как вобью его улыбающуюся морду в асфальт, несмотря на то, что он мой друг. Единственный и самый адекватный здесь друг.

Это можно считать финишем. Не успел толком разогнаться, но уже приехал. Сначала просто наслаждался ее злостью. Она прекрасно выводилась на эмоции. Иногда выкидывала довольно неожиданные фортели, как вчера с тройничком и стянутой футболкой. Она быстро включилась, подыграла. Хотя я был уверен, что смутится. Ни фига.

Токарева — кремень. И это один из наиболее ярких параметров, из-за которых меня к ней тянет. Непреодолимо и до бешенства сильно.

— Андрюх, в бильярд вечером поиграть не хочешь? — Костер перетягивает внимание на себя, и мне удается заторможенно кивнуть. — Отлично!

Но самый ад начинается в обед.

Я знаю, что она будет в столовой. Как и то, что Костров поперся туда не просто так. В очередной раз ловлю проскользнувшую в сознании искру злости.

Преодолеваю расстояние от входа к столу, лавируя между стульями и скопившейся толпой желающих пожрать. Бросаю быстрый взгляд на Токареву и сажусь рядом. Не сразу соображаю, что она спит. Сидя, посреди обеденного перерыва.

Это улыбает, но в то же время подкидывает пищу для размышлений. Потому что свалила она вчера с Костром.

Руки сами тянутся к гладкой коже. Обхватываю острую коленку и веду чуть выше. Чувствую скапливающийся в ее груди шар напряжения и не могу не порадоваться маске невозмутимости на красивом лице, возникающей сразу, как только она распахивает глаза. Не зеленые, как мне показалось при первой встрече.

Почему-то в голове стойко отложился стереотип, что все рыжие обязательно зеленоглазые. Но нет, у нее карие, насыщенные, шоколадные радужки. Теперь уже знаю точно. Вчера трогал ее, пожирал взглядом чуть загорелую кожу, пухлые губы… А этот ее взгляд. Озлобленный, но в то же время ошеломленный.

Не понимаю, как эта перемена от «просто девочки» из клуба, которая сумела выбесить меня за пару секунд, до объекта вожделения произошла так быстро?!

Раньше такого не бывало. Чтобы с одного взгляда и мордой в асфальт. Мыслями в пропасть, а сердцем в тиски.