Тишина моих слов - Ава Рид Страница 21

Тяжело дыша, снимаю мокрую футболку с гитары, которая, по счастью, почти не пострадала. Сам же я пострадал значительно больше. Выглянув из палатки, вижу, что другие оказались проворнее меня и теперь наблюдают за грозой сухими. Почва превращается в пруд, потому что земля за дни жары совершенно высохла.

Пиа, идя под зонтиком от душевых, кивает мне. И не может сдержать улыбки, вероятно, потому, что видок у меня, мокрого, довольно дурацкий. Она проконтролировала, не остался ли кто-нибудь в душевых, а Яна проверила палатки. Но почему Яна бежит к Пиа в таком волнении? Что-то не так. Она мчится под зонтик Пиа и, отчаянно размахивая руками, показывает на палатку, откуда только что вышла и откуда сейчас высовывает голову девчонка. В такую жару на ней по-прежнему шерстяной свитер с высоким воротом, но ее имя никак не приходит мне в голову.

Пиа качает головой, Яна бледнеет. Девчонка начинает кричать!

– Она пропала! Она пропала!

Я выхожу под дождь, джинсы липнут к телу, как вторая кожа, и тяжелеют, потому что промокли насквозь, как и кеды, которые уже начали поскрипывать. Другую футболку я даже не надеваю, она через пару секунд тоже намокнет. Бегу к Пии, которая, вздыхая, трет лицо, и смотрю вслед Яне, идущей к девчонке, чтобы ее успокоить. Дождь все льет и льет, все выглядывают из своих палаток, задаваясь вопросом, что случилось. Я догадываюсь, но хочу услышать это от Пии.

– Что случилось?

– Мы не можем найти Ханну, ту девочку, которая не разговаривает.

Знаю, кто это, только и думаю я, но молчу.

– В душевых ее нет, у столов со скамейками тоже, она не сообщала, что уходит, и в палатке ее нет. Сара говорит, что все ее вещи на месте.

Я тихо чертыхаюсь. Пиа, прищурившись, внимательно разглядывает меня.

– Давай выкладывай, Леви. Что тебе известно?

– С чего это мне должно быть что-то известно?

– Не притворяйся, я слишком давно тебя знаю. Где она?

– Не знаю, ясно? Понятия не… – тут я запинаюсь.

Что же мне сказать? Смотрю в сторону палатки, вижу девчонку, которая, плача, раскачивается взад-вперед в объятиях Яны, и вижу, как сильно поливает, слышу громкие раскаты грома.

– У нее кошка.

– Это я знаю! Скажи мне лучше, где она!

Я в ужасе смотрю на Пиу.

– Я же сказал, что у Ханны кошка. Она взяла кошку с собой в лагерь. Сюда!

– А я сказала, что давно об этом знаю. Кстати, это кот, и его зовут Мо.

– Ты, что, черт побери, ниндзя?

– Бен первым обратил на это мое внимание и сказал, что я должна быть начеку. Рюкзак у Ханны шевелился. Несколько часов спустя позвонили ее родители и сообщили, что кот пропал. Кроме того, я видела его в палатке, в спальнике Ханны ночью, когда Саре было плохо. Хоть она и пыталась его прятать. – Она улыбается мимолетной улыбкой. – Родители сказали, что это был кот ее сестры, и Бен посчитал, что нам ничего не следует предпринимать. Мо принят в лагерь. И раз ты теперь тоже все знаешь – где они оба?

Пиа начинает сердиться, и я ее понимаю, но все еще перевариваю информацию.

– Я же уже сказал, что понятия не имею. Она спала ночью у озера. У моего дерева, – тихо прибавляю, избегая смотреть Пии в глаза. – Я нашел ее сегодня утром, и чертова кошка… то есть кот…

– Мо, – перебивает меня Пиа.

– Хорошо – Мо! Мо прыгнул на меня и поцарапал. После этого она убежала, и я подумал, что она вернулась в лагерь. Я играл.

Упрямо вздергиваю подбородок. Пиа, поняв мой жест, вздыхает.

– Только вот как нам теперь ее найти? Куда она могла отправиться?

– Раз она не знает местности, то может оказаться где угодно. В грозу это небезопасно. Может, она побежала к трассе? А если нам не повезло – то глубже в лес.

– Где начнем искать?

– Она проходила через лагерь? Кто-нибудь еще ее видел? – лихорадочно соображая, спрашиваю я.

– Насколько мне известно, нет. Ее вещи в палатке.

– Если она не проходила через лагерь, то маловероятно, что она отправилась в сторону парковки. Другая дорога от озера идет в лес. Пошли Яну к парковке, а я – в другую сторону.

Покинув спасительное место под зонтиком, несусь прочь. Вокруг озера есть несколько дорожек и тропинок. Даже если она шла медленно… Проклятье, у нее огромное преимущество во времени.

Через несколько часов дождь припустил еще сильнее. Разгулялся ветер, тучи почти черные, и я молю, чтобы в меня не ударила молния. Деревья слегка клонятся, листья и ветки шелестят на ветру и в некоторых местах почти не спасают от дождя. Мне давно следовало мчаться обратно. Пиа, возможно, уже сформировала поисковый отряд – по крайней мере, я надеюсь на это.

Потому что не думаю, что смогу отыскать Ханну. Понятия не имею, который час, мой мобильник в кармане брюк испустил дух под потоками воды.

– Ханна! Где ты? Ханна! – то чаще, то реже ору я, с тех пор как ношусь по лесу, а после этого изрядно чертыхаюсь, потому что ответить она не может, даже если и слышит меня. И тем не менее не перестаю выкрикивать ее имя.

В общем, я один неизвестно где, в жуткую грозу ищу девчонку, которая не может позвать на помощь. Фантастика! Просто фантастика!

И самое прекрасное в том, что, судя по тому, как меняется свет, постепенно вечереет. Светлее не становится – и суше явно тоже. Становится только холоднее. Гроза значительно остудила воздух. Может, мне, конечно, только кажется, потому что много часов подряд я мокрый насквозь, и мою голую спину сечет ветер.

Кеды висят на ногах сырыми мешками, и это ужасно противно. В ярости и отчаянии я бегаю по кругу и продолжаю выкрикивать имя Ханны, вытирая с лица воду, что течет по бейсболке и сквозь нее. Иду все дальше и дальше, беспрестанно кричу ее имя, а потом жду, не услышу ли что-то еще, кроме свиста бури.

Развилка. Я понимаю, где оказался, и смеюсь от облегчения. Впереди менее чем в ста метрах отсюда стоит маленькая деревянная хижина, принадлежащая леснику. Он там почти не бывает, по крайней мере в период работы лагеря, и, если свернуть влево, я выйду прямо на нее. Меня охватила безрассудная надежда. Ханна про хижину не знает, значит, есть две возможности: или она еще тут, в лесу, или случайно набрела на нее и теперь в безопасности.

Ноги несут меня в сторону хижины. Света в окнах не заметно, но это ни о чем не говорит. Дверь чаще всего не заперта, там нет ничего, что можно украсть. Сделав глубокий вдох, я открываю дверь и – ничего не вижу. Здесь темно, тихо и душно. Нет, Ханны здесь нет. Громко проклиная все на свете, захлопываю дверь и ударяю по ней кулаком.

Я виноват. Она наверняка подумала, что я заложу ее… Ругаясь про себя на чем свет стоит, снова и снова прокручиваю в голове эту сцену. Я не заметил, как сильно напугал ее. Что вообще напугал. Нужно было обернуться, пойти за ней следом. Да, черт побери, я должен был понять, что что-то не так. Я украл ее тайну, и откуда ей было знать, что я никогда и не думал предать ее? Должно быть, этот кот много значит для нее. Так много, что она ни за что на свете не хочет потерять его.