Обрести свободу у алтаря - Барбара Уоллес Страница 20

— Думаешь, лампочек достаточно? — спросила Розалинд.

— Сейчас проверим.

Он выключил свет и включил гирлянду из сотен крошечных белых огоньков.

— Красота, — вздохнула она.

— Да. И я имею в виду не только елку. Ты впервые выглядишь такой расслабленной с тех пор, как мы сюда приехали.

— Разве можно не расслабиться, когда вокруг тебя витает дух Рождества?

Ее щеки вспыхнули, и она поспешно повернулась лицом к камину, чтобы Томас не заметил ее реакцию. В сегодняшнем вечере все было прекрасно, начиная от их поцелуя под омелой на рынке и заканчивая огнями на елке и потрескиванием поленьев в камине. Не хватало только снегопада за окном.

— Чулки на камине здорово смотрятся, правда?

На камине справа от очага висели три красно-белых вязаных чулка.

— Я помню, как ты хотела повесить чулки для подарков в наше первое Рождество. — Томас подошел к столу, на котором стояла бутылка шардоне, и принялся ее откупоривать. — Мы забыли купить специальные держатели, поэтому мне пришлось вбить в полку пару гвоздей, чтобы повесить на них чулки.

— Мне сложно тебя представить с молотком в руках.

— Ты шутишь? Да я лучше всех в Озерном краю орудую молотком. Стол, который стоит перед тобой, я сделал сам.

Неужели? Присмотревшись, Розалинд обнаружила, что большой стол, сколоченный из досок и покрытый темным лаком, отличается от остальных предметов мебели в библиотеке.

— Мы не раз за ним ели, потому что обеденный стол был завален твоими бумагами. Я постоянно грозился сколотить для тебя письменный стол.

— Почему ты этого не сделал?

— Ты говорила, что он тебе не нужен. Тебе нравилось работать за обеденным столом.

— Кто бы мог подумать, что я была такой влиятельной. В твоих электронных письмах об этом не было ни слова.

— Я не хотел, чтобы ты зазналась. Подумал, что скоро ты сама все поймешь. — Сев рядом с ней на диван, Томас протянул ей бокал вина.

— Ты упомянул о бумагах, — произнесла она, потягивая вино. — Речь идет о моей магистерской диссертации?

— Если я не ошибаюсь, в ней шла речь о месторождениях графита в Борроудейле.

— Ты прав. Месторождения графита в вулканической породе — необычайная редкость. Второе и последнее подобное месторождение находится в Испании. — Щеки Розалинд вспыхнули, и она замолчала на мгновение. — Со мной сегодня весь день происходят подобные вещи.

— Это просто фантастика. Если так пойдет и дальше, твоя память скоро восстановится.

Судя по выражению его лица, он был искренне этому рад.

— Не думаю. Пока мои воспоминания носят обрывочный характер. Мне еще нужно вспомнить много всего важного. Например, моих родителей.

«И наш брак», — мысленно добавила она.

— Мне жаль, что я не могу тебе в этом помочь. Я не был знаком с твоими родителями. Они умерли до того, как мы с тобой встретились.

— Судя по статьям, которые ты мне прислал, они оба были выдающимися учеными. Будучи прекрасными специалистами по фотограмметрии и лазерному сканированию, они объездили весь мир с лекциями и консультациями.

— Судя по тому, что ты мне о них рассказывала, думаю, это на самом деле было так. Я знаю, что они пользовались авторитетом среди научного сообщества и проводили много времени за границей. Ты говорила, что они установили высокую планку.

— С точки зрения успеха?

— Возможно. Но, как я понял, они не требовали от тебя многого. У меня создалось впечатление, что вы хорошо проводили время втроем. Знаешь, я всегда завидовал людям, у которых близкие отношения с родственниками.

Было странно слышать подобные вещи от человека, который руководит двухсотлетним семейным бизнесом.

— Ты говоришь это так, словно ты не близок со своими родными.

— У нас все сложно, — ответил он, уставившись в бокал с вином. — Мы с родственниками больше связаны семейным наследием, нежели чем-то духовным.

— Я не понимаю.

— Семейный бизнес — это то, что нас объединяет и связывает. Мой отец никогда не понимал, почему по окончании университета я переехал в Камбрию вместо того, чтобы занять должность, которая ждала меня в «Коллиерс соуп».

— Ты сказал, что переехал туда потому, что тебе не по душе отношения на расстоянии.

— Это так. Но помимо этого я хотел сделать тебя счастливой. Ты любила дом в Камбрии, потому что он был полон воспоминаний о твоих родителях. Поэтому, когда ты захотела уехать из Лондона и устроиться на работу на севере, я решил, что мой отец может отдать мою должность кому-то из наших родственников.

Другими словами, он отказался от семейного наследия ради того, чтобы она могла жить в доме, который был дорог ее сердцу. Это глубоко ее тронуло.

— Какой романтичный поступок.

— Вряд ли. Я просто хотел, чтобы ты была счастлива. Мне нравится делать тебя счастливой.

По ее мнению, это больше походило на жертву, на которую он пошел ради любви.

— А ты сам был при этом счастлив?

Томас бросил на нее взгляд поверх своего бокала.

— Мне нравилось видеть довольную улыбку на твоем лице. Я очень гордился тем, что ты улыбалась благодаря мне. — Он допил вино. — Давай уложим Спящую Красавицу спать, а затем выйдем на террасу.

— Отсюда город не кажется многолюдным, — заметил Томас, протянув Розалинд полный бокал. Пока она ходила за пальто, он принес на веранду вино и свечу.

Она не могла не признать, что центр Лондона, освещенный праздничными гирляндами, сверху выглядит весьма живописно. За крышами домов она увидела рождественскую елку у колонны Нельсона. Вдалеке светились огни Тауэрского моста, по которому ездили автомобили.

— Похоже, тебе нравится вытаскивать меня ночью на улицу, чтобы любоваться видами, — сказала Розалинд.

— Хочешь вернуться к камину?

— Пока нет.

— Хорошо. Тогда предлагаю выпить за то, чтобы этот день закончился лучше, чем начался.

— Отличная идея. — Утреннее разочарование осталось далеко позади, и она чокнулась с ним бокалом. — Когда ты сказал, что собираешься меня соблазнить, я тебе не поверила. Но, должна признаться, последние несколько часов ты был на удивление очарователен.

— Прости меня за то, что я задержался на работе.

— Потом ты исправился, и это главное.

— Я очень на это надеюсь. Я буду изо всех сил стараться выполнять свои обещания.

Его искренность глубоко ее тронула. Внутри у нее что-то щелкнуло, словно там открылась потайная дверца.

— Ты человек слова.

— Я пытаюсь им быть. Я хочу, чтобы ты знала, больше всего я хочу, чтобы мы снова стали семьей.