Фортуна - женщина - Уинстон Грэхем Страница 20

Я попросил соединить меня с Ловис-Мейнором, Слейден, тридцать пять. В ожидании ответа я нацарапал на листке бумаги несколько цифр и обвел кружочками.

Когда Сара узнала, кто звонит, мне показалось, что ее голос потеплел. Или это только моя фантазия?

— Вот, решил позвонить. Как вы?

— Спасибо, хорошо.

— А Трейси?

— Тоже довольно сносно.

Я тупо глазел на телефонный аппарат.

— Хотелось бы снова увидеться с вами обоими. Нельзя ли мне завтра заскочить?

Она немного помолчала.

— Видите ли… мы как раз уезжаем. Утром в субботу.

— Ах, да. Совсем вылетело из головы. Как насчет завтрашнего вечера?

Послышались приглушенные голоса.

— Оливер, мы уезжаем всего на одну неделю. У вас что-нибудь срочное?

— Нет. Кажется, нет. Вы не могли бы позвонить мне, когда вернетесь?

— Конечно, — осторожно ответила она.

— Я хотел спросить у Трейси… Куда он отдает чистить свои картины, например Констебля и Липпи? Вчера у меня состоялся разговор с одним знакомым, я пообещал ему порекомендовать стоящую фирму.

Я слышал, как она спросила Трейси, а он буркнул: ”Зачем ему это нужно? — Сара объяснила. — ”Барбер энд Карри”. Это на Бонд-стрит, по правой стороне”.

— Точно. Спасибо. Счастливой поездки. До свидания.

— До свидания.

Я посмотрел на телефонную трубку так, словно она причинила мне боль, и медленно опустил на рычаг. Приближалось время обеда, а я с самого утра не сделал ничего путного. Я еще минут десять посидел, подумал, а затем достал фирменный бланк и настрочил следующее послание:

”Агентство ”Григг энд Григг”.

Уважаемые господа! Мы были бы весьма признательны, если бы вы предоставили нам информацию о финансовом положении мистера Трейси Мортона, Ловис-Мейнор, Слейден, графство Кент. Искренне ваш, по поручению ”Аберкромби энд Компани”, Оливер Бранвелл”. Запечатав конверт, я незаметно выскользнул на улицу и доехал двадцать третьим автобусом до Бонд-стрит.

”Барбер энд Кэрри” оказалась одной из тех мастерских средней руки, где в витрине непременно красуется изображение одинокого, поглощенного своей работой Старого Мастера. Управляющий ушел на обед, но его заместитель, человек в белом халате, показался мне сведущим, так что я сказал ему, что хочу отдать на реставрацию картину раннего Бонингтона, но сначала желал бы знать, какую работу они выполнили для мистера Трейси Мортона из Ловис-Мейнора — он расхвалил их до небес — и во что это ему обошлось.

Мастер в белом халате переспросил:

— Как, вы сказали, его зовут? И что это были за картины?

— Трейси Мортон, одна картина Констебля, а другая — Липпи. Не исключено, что и Ватто.

— Что-то не припомню. Но я проверю по регистрационному журналу.

Он вышел, но скоро вернулся и сообщил, что единственным клиентом с похожей фамилией оказалась виконтесса Моркамб. ”В каком году это было?” — уточнил он, и я ответил: в прошлом, — хотя мне уже все было ясно; оставалось подыскать благовидный предлог для ухода.

Через пять минут он снова появился, на этот раз с каменным лицом, словно заподозрил обман, но не мог угадать, в чем он состоит. Они никогда не выполняли никаких работ для мистера Мортона, а также в течение нескольких лет не занимались Липпи. Может быть, мне стоило бы дождаться управляющего? Я поблагодарил и сказал, что сначала переговорю с мистером Мортоном. Еще минута — и я очутился на улице.