Скандальный портрет - Энни Берроуз Страница 20

Нельзя сказать, чтобы Эмитист была влюблена.

Ей просто хотелось снова испытать то, что она чувствовала, когда Хэркорт обнимал ее. И снова ощутить, как его губы касаются ее губ. И… если Нейтан желал большего, в чем она не сомневалась, то она хотела бы узнать, что это такое. Эмитист случалось слышать, как шептались и хихикали служанки, говоря о том, чем занимались со своими дружками в постели. Судя по их голосам, они получали от этого большое удовольствие.

Но даже если ей это не понравится, нет никакой нужды делать это снова. Она должна сама узнать правду. Как говаривала ее тетушка: «Никогда не принимай ничего на веру».

К тому же Эмитист столько лет старалась быть хорошей. Пыталась заслужить одобрение других людей, хотя они по-прежнему думали о ней самое худшее. Она так дорого заплатила за грех, которого не совершала.

Так почему бы не совершить его?

Она вздернула подбородок и посмотрела Хэркорту прямо в глаза.

— Не сегодня. — Это слишком рано. Ей требовалось сделать кое-какие приготовления. Эмитист ни под каким видом не хотела бы иметь внебрачного ребенка. И она не собиралась явиться к Нейтану в мастерскую, наивно полагая, что он позаботится об этом.

Впрочем, Эмитист не нуждалась в его заботе о ней и ее ребенке. Проблема была совсем не в этом. Ее богатства хватило бы на то, чтобы обеспечить себя и любое количество детей, которых она могла завести. Но Эмитист не хотела, чтобы на ее совести оказалось рождение несчастного невинного ребенка, отмеченного ужасной печатью незаконнорожденности.

— Но когда?

— Завтра вечером. — Если ей удастся найти аптекаря, который достаточно хорошо знает английский, чтобы понять, что ей нужно. Не просить же об этом месье Ле Брюна! — Или, может быть, в другой день, — если окажется, что найти такого слишком сложно.

Хэркорт выпустил ее руку и сделал шаг назад. На его лице появилось жесткое выражение.

— Вы можете меня не застать, — сказал он.

Его может не быть на месте? Она только что приняла важное решение, выходящее за границу общепринятых приличий, а он готов с легкостью отмахнуться от этого, как будто это ничего не значит?

Хорошо. Она могла последовать его примеру.

Так она и сделала, заявив с самым равнодушным видом, какой только смогла изобразить:

— Значит, я зря потеряю время на дорогу к вам.

Эмитист повернулась и пошла от него прочь. Она не собиралась просить Нейтана изменить свое отношение или выказать больший энтузиазм.

— Подождите, — произнес Хэркорт, догнав Эмитист и идя с ней рядом. — Назначьте любую конкретную дату и точное время, и я буду на месте.

Увидев то, как он смотрит на нее, Эмитист сразу же успокоилась. Нейтан хотел ее. Действительно хотел. Он просто был слишком горд, чтобы просить.

— Тогда в субботу, — сказала она. Нейтан был отчасти прав. Если она не назначит конкретный день, то может так и не набраться храбрости сделать это. — И если я по какой-то причине не смогу выполнить нашу…

— Договоренность, — подсказал Хэркорт, отметая все возможные сомнения в том, что речь идет о написании ее портрета.

Эмитист сглотнула.

— Я сумею известить вас, чтобы вы не были разочарованы.

— Я непременно буду разочарован, если вы не придете, — хрипло отозвался он. — Однако, — он вздернул подбородок, — я не стану преследовать вас. Вы сами должны сделать выбор, приходить вам ко мне или нет.

Сказав это, Хэркорт повернулся кругом и пошел прочь. Эмитист хмуро смотрела ему вслед. Его последние слова оказались совсем не теми, каких можно было ожидать от завзятого соблазнителя женщин. По правде сказать, можно было подумать, что, если она не придет к нему, как обещала, это заденет его гордость.

Но это абсурд. Что она для него, если не очередная женщина из длинной череды его побед? Одна из тех, кем он насладился, чтобы затем бросить.

Она значила для Хэркорта не больше, чем другие. Конечно нет.

И для ее же блага лучше не искать признаков того, что это не так.