Незнакомцы у алтаря - Маргерит Кэй Страница 20

– Возможно, тебе захочется воспользоваться свободным временем, чтобы разгородить дом на половины хозяина и хозяйки. Сейчас я как медведь с больной головой, хотя, вопреки тому, что ты, возможно, думаешь, мне приятно, что ты здесь со мной. А сейчас твоя реплика! Скажи, что чувствуешь то же самое.

Эйнзли рассмеялась:

– Разве я предложила бы помогать тебе, если бы стремилась тебя избегать?

– Верно.

– Может быть, нам устроить нечто вроде приветственного приема?

– Мне здесь явно никто не рад. – Иннес покачал головой.

– Извини, только не откусывай мне голову.

Эйнзли нахмурилась, вспоминая письмо от Отчаявшейся Жены, которое она читала утром.

– Иногда семейные традиции утешают. Иногда они даже способны исцелять раны, – сказала она, думая: надо будет непременно включить эту фразу в ответ мадам Геры.

– Знаешь, иногда ты выражаешься как авторы пособий из серии «Помоги себе сам»!

– Вот как?

– «Вступление в брак», – процитировал он, улыбаясь. – «Супружеские обязанности…» Нет, не закипай! На самом деле все очень мило.

– Правда?

– Правда. Так что ты предлагаешь?

– Разве ты не говорил, что нас должны были встретить по прибытии? – Заметив у него на щеке пятно грязи, она наклонилась через стол, чтобы стереть его.

– Церемония встречи… Не очень-то я люблю церемонии. – Иннес поднес ее руку к губам и поцеловал. Интересно, он целовал ее «просто» или «не просто»? Скорее, последнее, потому что сердце у нее екнуло. Но он не стал продолжать. Кроме того, едва ли костяшки пальцев способны взволновать! Ей очень хотелось спросить, но она боялась выдать себя. Возможно, он вовсе не хочет, чтобы его вот так волновали.

– Ну, устроим праздник, – продолжала Эйнзли. – Праздничный пир… В ознаменование перемен. Долой старое, да здравствует новое.

Иннес хмыкнул и снова поцеловал ей руку.

– Мне нравится, – заявил он, улыбаясь.

– Правда? – Она не знала, что он имеет в виду – ее предложение или поцелуй.

Он притянул ее к себе и обнял.

– Мне очень нравится, – прошептал он и поцеловал ее в губы.

На сей раз он определенно целовал ее не просто так. От него пахло весной. Свежим воздухом. Немного потом. И чем-то еще, что она не могла назвать. Чем-то греховным. Ее обдало жаром. Она невольно сжала его плечи и прильнула к нему. Он глубоко вздохнул, и его вздох отдался эхом во всем ее теле.

Одной рукой он гладил ее по голове, по спине; второй рукой притянул ее еще ближе. Она почувствовала, как он возбужден.

Их языки соприкоснулись. Он задрожал всем телом, и она тоже затрепетала, прижимаясь к нему бедрами, желая продолжения, желая сбросить многослойную одежду, которая их разделяла. Она хотела видеть его, хотела, чтобы он видел ее. Она живо представила, как он смотрит на нее… и отворачивается. Или он вовсе не захочет на нее смотреть. Как Джон. А потом…

– Эйнзли!

– Твоя ванна, – поспешно сказала она, хватаясь за первое, что вспомнила. – Скоро она будет готова.

– Что-то случилось?

– Нет. – Ей удалось улыбнуться, она заставила себя встретиться с его озабоченным взглядом. Она ненавидела себя за то, что приходится прерываться на самом интересном месте; она досадовала на себя за то, что поощряла его, хотя ей не хватало смелости дойти до конца. Она злилась на себя оттого, что ей хотелось несбыточного. – Нет, просто жалко будет, если вода остынет.

– Я сейчас в таком состоянии, что мне не мешает остудиться. Что случилось? Я сделал что-то не так?

Она покраснела. Мужчины не должны задавать такие вопросы. Мужчины терпеть не могут говорить об интимных вещах.

Эйнзли точно знала, что Джон не исключение, потому что в переписке мадам Геры было много писем от женщин, которые жаловались, что их мужья такие же. С какой стати Иннесу быть другим?

– Нет, все в порядке. – Эйнзли опустила голову. Ей не хотелось лгать, хотя она догадывалась: Иннес – из тех мужчин, которые всегда позволят женщине маленькую ложь. И она оказалась права.

– Как скажешь. – Он иронически поклонился. – Увидимся за ужином.