Рыцарь для английской леди - Кэтрин Марч Страница 20

Джулия, молча, показала свечи.

– Давай я их понесу.

– Не надо. Я не нуждаюсь в вашей помощи.

Фальк все же отобрал у нее свечи, и Джулия не стала сопротивляться, понимая, что мериться с ним силой не имеет смысла.

Войдя в часовню, Фальк заменил сгоревшие свечи новыми, зажег их и, прислонившись к дверному косяку, стал смотреть на Джулию, которая опустилась на колени рядом с матерью. Через некоторое время леди Фредесвайд, нервно оглянувшись, прижала губы к уху дочери и прошептала:

– Он ждет тебя.

– Тогда ему долго придется ждать. – Джулия застыла неподвижно, устремив взор на алтарь. Минуты тянулись медленно, наконец, Джулия повернула голову в сторону Фалька и холодно, спросила:

– Не желает ли милорд помолиться с нами?

Фальк кашлянул, прочищая горло, и выпрямился.

– Нет, я предпочитаю не делать того, чего не умею. – Он улыбнулся. – Честь обязывает меня заботиться, прежде всего, о своей жене, а не о собственных удобствах.

– Я сегодня не буду спать, – жестко сказала Джулия, переводя взгляд на алтарь.

– Леди Фредесвайд, – произнес Фальк повелительным тоном, так что та вздрогнула, – уже поздно, и я прошу вас пойти отдохнуть. Мы будем бодрствовать вдвоем.

– Но…

Единственного взгляда его черных блестящих глаз было для леди Фредесвайд достаточно. Последний раз, склонив голову перед алтарем и три раза перекрестившись, она направилась к двери. По правде говоря, леди Фредесвайд и не видела нужды в том, чтобы мучиться, стоя на коленях на холодном каменном полу, ради сына, который не вызывал в ней ничего, кроме страха и ненависти.

Фальк занял прежнее положение, прислонившись плечом к косяку. Скрестив руки на груди, он задумчиво смотрел на Джулию, на ее шевелящиеся в беззвучной молитве губы, на янтарные четки, скользившие между ее пальцами и сияющие в свете свечей. Наконец она дошла до последней молитвы.

– Вставай, жена, пошли спать.

– Я не могу оставить его одного, он сейчас между небесами и преисподней.

– О душе пусть позаботится отец Амброз. – Сам Фальк знал наверняка, куда попадет душа Рэндала.

Джулия посмотрела на отца Амброза, который посапывал, прикорнув в кресле. Он долго держался, но сон оказался сильнее.

С нетерпеливым вздохом Фальк подошел к ней, наклонился и поднял на руки.

– Поставь меня, норманн, – прошипела Джулия, не осмеливаясь поднять голос, и принялась молотить его кулаками по плечу.

– И тысяча молящихся не вернет его к жизни. Оставим же его на милость Господа. – Не обращая внимания на ее попытки сопротивляться, он вынес ее из часовни, спустился по лестнице и направился к спальне.

У Джулии было странное ощущение, будто все это уже было. И вдруг ей вспомнился день их венчания, когда он вот так же нес ее из часовни на родительскую постель. Войдя в спальню, Фальк ногой захлопнул дверь, посадил Джулию на краешек высокой кровати и, отвернувшись, стал раздеваться.

Джулия, уставившись в пол, слышала, как стукнули, упав на пол, сапоги, как скрипнул кожаный пояс и прошелестела рубаха. Потом прогнулся тюфяк позади нее – это он лег в постель. Джулия чувствовала исходивший от него мужской запах, но продолжала сидеть, не оборачиваясь, пока ее не вывел из оцепенения голос Фалька:

– Свеча скоро погаснет.

Она промолчала.

– Может, ты слишком устала и тебе надо помочь?

Джулия резко обернулась через плечо и бросила на него суровый взгляд:

– Я не лягу рядом с мужчиной, руки которого в крови моего брата.

– Угу, понятно. Теперь, значит, причина в этом. Ну как же любят женщины все усложнять.

Джулия порывисто вздохнула.

– Надо же, какое чванство при отвратительных поступках!

Фальк расхохотался.

– Да как вы смеете! – Джулия повернулась к нему. – Как вы смеете смеяться над моей утратой, над моим горем!

Внезапно он схватил ее за запястье и потянул к себе, взяв пальцами за подбородок и не давая двигаться, проговорил:

– Если я что и делал сегодня, так это исполнял свой долг перед моим королем. И если мне что-то не дает спокойно спать, так это ты. Я весь вечер смотрел на твои милые губки и сгорал от желания поцеловать их.

Джулия попробовала отвернуться.

– Вы, должно быть, пьяны!

– Хороший ответ на комплимент мужа.

– Пошел ты в ад, норманн!

– Когда-нибудь, несомненно, пойду, англичанка. Но пока давай-ка разденем тебя и посмотрим, по каким еще частям твоего тела я тоскую. Выбрось из головы свои глупости, ты же горюешь по Рэндалу не больше меня. Не притворяйся. Веди себя как женщина, и я научу тебя ею быть.

Одним ловким движением он перевернулся, и Джулия оказалась под ним. Быстро расстегивая платье, он наклонил голову, прижимаясь к ее губам.

Пока он целовал ее, глубоко и страстно, Джулия боролась сама с собой. Она хотела этого, хотела почувствовать его руки, крепко обнимающие ее, тяжесть его тела, давящую на нее, хотела принадлежать ему, но сознание того, что она в постели с норманном, руки которого обагрены кровью брата, не давало ей полностью отдаться своим ощущениям.

Фальк что-то бормотал ей в шею, она закрыла глаза и предоставила ему делать с ней все, что он хочет. Он был нежен и ласков и не торопился, и это возбуждало ее еще сильнее. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы он этого не заметил. Ее сопротивление было только для виду, и оба понимали это. Если она и не усвоила пока урока, который хотел преподать ей Фальк, то и не отказывалась учиться.

* * *

Двумя днями позже похоронная процессия потянулась к кладбищу. Фальк, стоя на башне, различал даже оттуда маленькую фигурку жены в черном плаще с капюшоном, прикрывавшим ей лицо.

Могилу в мерзлой земле, что было нелегко, выкопали полдюжины норманнов. Они стояли, наблюдая, как саксы хоронят своего покойника. Джулия, провожавшая брата в вечный приют, окинула их долгим взглядом и обернулась. Фальк стоял, подбоченившись, на башне, без плаща, с обнаженной головой, и ей вспомнилось, что у них было ночью.

Выходило, что животная похоть свойственна женщинам в той же мере, что и мужчинам, и осознание этого нагоняло на Джулию глубокое уныние. Наконец все кончилось, отец Амброз начертал в воздухе крест, и они, к своему облегчению, пошли обратно, к живому теплу замка и подогретому вину.

В комнате наверху Джулия отложила четки и плащ, расчесала волосы и присела у очага, протягивая к огню руки. Дверь открылась, и вошел Фальк. Их глаза встретились. Джулия вспыхнула и отвела взгляд, а он удержался от торжествующей улыбки, помня о том, что даже если он и овладел ее телом, то ее сердце и душа, как она сама говорила, ему не принадлежат.