Рыжая девушка с кофейником - Анна Данилова Страница 20

– Разумеется. Что дальше.

– До того, как прозвучал первый выстрел, то есть, до убийства Селиванова и до прихода в его квартиру еще каких-то лиц (это все по показаниям свидетелей, которые много чего слышали, но никого не видели, потому что боялись выйти из своих квартир) между убийцей и Селивановым произошел разговор, причем на повышенных тонах… И убийце удалось скрыться… не исключено, что это и был тот самый высокий и крупный мужчина, которого видел на своем балконе (который примыкает к балкому Селиванова) пенсионер…

– То есть, к Селиванову пришел человек, они крепко поговорили, после чего гость убил Селиванова, а в это время – чуть раньше убийства или позже, вы этого еще не знаете – к Селиванову пожаловали еще люди, которые пришли или по его журналистскую душу или, что тоже возможно, им нужен был тот человек, который убил Селиванова… В любом случае, войдя в квартиру… Кстати, она что же, была открыта?

– Да, дверь никто не взламывал, поэтому можно предположить, что замок был поставлен на предохранитель, то есть, дверь была прикрыта, но не заперта, поэтому «гости», позвонив или так, без звонка или стука или вообще услышав выстрел, ворвались в квартиру, но застали в ней только мертвого Селиванова, а убийца выскочил на балкон, перелез на соседний балкон и, спасаясь от погони, спустился по пожарной лестнице вниз (благо, всего третий этаж)…

– Это все? Нет ни версий, ни улик, оставленных убийцей, ничего?

– Почему же, есть кое-что. Пуля, которой был убит

Селиванов, была выпущена из пистолета немецкого образца, судя по всему, трофейного оружия, из чего можно сделать вывод, что убийца являлся либо хозяином этого пистолета, но тогда ему, значит, больше шестидесяти лет и он вряд ли так сигал по балконам, либо это его сын или родственник.

– Откуда такая уверенность? Этот пистолет могли сотню раз уже перепродать или передарить. Главное, что у вас НЕТ этого пистолета, а, значит, нет и отпечатков пальцев. Ну а следы обуви, отпечатки пальцев на мебели, я не знаю, косяках, ну как обычно… Сигареты, я не знаю, что там еще… Что-нибудь нашли?

– Ни каких отпечатков пальцев, а следы обуви самые обычные, 45 и 42 размера, ботинки итальянские, которыми завален весь город и, наверно, вся страна…

– Хорошо, Бог с ним, с Селивановым. Я ПОСМОТРЮ… А теперь про хирурга. Разве его убили?

– С ним вообще произошла очень странная история. К нему в операционую ворвалось трое мужчин в масках, схватили медсестру и оглушили ее, затем стали что-то требовать от Бурковица…

– Это фамилия хирурга?

– Да. Им что-то от них надо было, один из них заломил руку доктора назад, да так сильно, что вывихнул ему сустав… Но Бурковиц умер, конечно, не от этого, а от сердечного приступа… Сказал что-то и умер… В операционной был шумно, сестра, которая как раз входила в операционную приблизительно за минуту-другую перед смертью Бурковица, увидев бандитов, побежала по коридору в ординаторскую и вызвала милицию. А когда вернулась, спряталась за дверью, откуда студентам позволяют следить за ходом операции, и увидела вообще странную картину: один из бандитов склонился зачем-то над телом лежащего на столе больного… Было такое ощущение, будто он там что-то искал…

– Это он! – воскликнула Наталия и даже подскочила на кровати. – Это точно он!

– Кто?

– Тот самый неудавшийся хирург, который вспарывал животы своим жертвам или потенциальным пациентам… Ты разве не получал от Романова результаты экспертизы?

– Нет, а что?

– Да ты что, не видел, что у всех трех женщин, которых мы с тобой нашли на Мичурина, разрезаны животы… Неужели тебе не кажется это подозрительным, что в операционную врываются бандиты, что-то требуют от Бурковица, а когда он умирает, принимаются искать что-то в животе пациента… Кстати, вы установили, кто именно лежал на столе в тот момент и какую форму анестезии применил Бурковиц во время операции?

– Установили, конечно, операцию делали при общем наркозе, а фамилия девушки – Стаканова.

– Поздравляю тебя, прокурор, ты все мечтал объединить все преступления, вот и получай: три женщины и убийство Бурковица – одного поля ягода. Это как пить дать…

– Ты думаешь, что у Бурковица было что-то такое, что он мог спрятать в живот пациента? Уж не пистолет, которым убил Селиванова? – рассмеялся он.

– Да ты не смейся. Может, и он, откуда мы знаем. И что мы вообще знаем? Ровным счетом ничего.

– Ты допускаешь мысль о том, что Бурковиц, уважаемый в городе человек, пришел к Селиванову, наорал на него, затем убил и в своем семидесятилетнем возрасте лазал по балконам?

– А почему бы и нет? Хотя Селиванова и Бурковица мне пока что связывать нечем. Хотя, ведь Бурковиц-то наверняка ветеран войны и у него мог быть трофейный пистолет… Только навряд ли он поставил его на учет. Далеко не все граждане такие законопослушные, как некоторые присутствующие…

И вдруг она подскочила с постели: она вспомнила, что через час ей надо быть на причале.

– Все, извини, я опаздываю… Пусти меня…

– Не могу, посмотри, правда не могу… Ты просто обязана сделать так, чтобы я был в состоянии идти на работу… Видишь, разве в таком виде меня пустят в прокуратуру? Там ТАКИЕ не нужны… Останься… Даже если мне после ЭТОГО придется жениться на тебе…

– Логинов, для начала ты ответишь мне на один вопрос…

– Хоть на сто…

– Как ты думаешь, милый, что такое высший пилотаж в любви?

– Гм… Если ты об извращениях, то я хоть сейчас…

– Ты меня не понял, – серьезно произнесла она, ложась на спину и закрывая глаза, – высший пилотаж в любви – это любовь платоническая… Но тебе до нее, как я вижу… Господи, уже и чувствую… тебе до нее, я хочу сказать, далеко…

***

Солнечный день, причал с выкрашенным белой краской нарядным дебаркадером и сверкающей поверхностью реки с зелеными берегами – что может быть прекраснее?! Разве что двадцать тысяч долларов.

Она отлично знала этот причал, а потому смело рассказала Денисову, где именно он должен оставить пакет с деньгами. Третья опора маленького мостика располагалась перпендикулярно старой ржавой огромной трубе, которая раньше служила дренажем и в которой Наталия еще в детстве довольно часто находила маленьких черепах. Теперь там лежал небольшой черный пакет.

Самое удивительное, что на причале играли дети, ожидали «омика» несколько дачников с рюкзаками на плечах, на самом мостке сидело несколько мальчишек, они удили рыбу. Мирная картина. Значит, Денисов пришел сюда рано утром, чтобы никто не видел, как он будет засовывать пакет в трубу.

– Ты что-то ищете? – спросил Наталию один из мальчишек.

– Ищу. Мне тут должны были оставить несколько тысяч баксов… Не видели мужчину в черном костюме и на лимузине?

– Нет. Был здесь один ханурик, бутылки искал… Может, это ваш лимузинщик?