Рискованное пари - Джун Боултон Страница 20

Интересно, между ними уже что-нибудь было? Если и нет, то вот-вот будет. По крайней мере, целовать себя и обнимать она ему уже позволяет. Ведь это они пришли тогда в сад и принялись миловаться прямо у нас с Томом перед носом. Может, Оливер специально все устроил – захотел, чтобы я, единственный свидетель их спора, на него полюбовалась?.. Хотя откуда он мог знать, что мы с Томом именно там? Что я вообще с Томом?

Ничего не понимаю. Честный, прямолинейный Оливер, и так издевается над бедной девочкой! Что мне делать, черт возьми? И выдавать их секрет не хочется, и Лесли до ужаса жалко. Ну и история…

Уэнди задумалась, когда истекает срок пари. В тот день, когда Оливер заключал его, у нее с Томом состоялось первое свидание. Значит, прошел почти месяц и в распоряжении Оливера оставались считанные дни. Он был практически у цели и отступать, по всей вероятности, не собирался.

Надо что-то делать, думала Уэнди, входя в комнату и кладя ношу на стол. Ребят она не подводила ни разу в жизни, но этот случай был исключительный. Надо рассказать обо всем Лесли завтра же, пусть Оливер потом говорит что хочет. Плевать!..

Пятница выдалась солнечной и теплой, совсем как летом. Сразу после занятий Оливер предложил Лесли поехать куда-нибудь на природу, и та, не колеблясь, согласилась.

– Какая красотища! – воскликнула она, когда, провезя ее По бегущей вдоль леса дороге и полю, которому, казалось, не будет края, Оливер остановил мотоцикл у небольшого озера. – Словно в сказке!

– Ты только взгляни на воду, – сказал Оливер, спрыгивая с мотоцикла на землю и помогая слезть Лесли. – Такая чистая, что можно рассмотреть любую рыбину, каждую водоросль.

Держась за руки, они приблизились к прозрачной зеленовато-серой воде и как зачарованные устремили взгляды на безмятежно плавающих на глубине серебристых рыб.

– Такое ощущение, что они игрушечные, – прошептала Лесли еле слышно, боясь напугать озерных обитателей. – Здорово!

Она прижала руку к груди, с ее губ слетел легкий, почти неслышный вздох. Оливер снял и расстелил на траве кожаную куртку.

– Присядем?

Лесли, не отрывая взгляда от позолоченной солнцем водной глади, опустилась на куртку и согнула в коленях ноги. Оливер сел рядом, думая о том, что на фоне природы она, с ее необыкновенной естественностью, выглядит фантастически красивой. Жаль, он не взял с собой фотоаппарата.

– Как же тут хорошо, – снова пробормотала Лесли, когда рыбы, почти одновременно махнув хвостами, поплыли прочь от берега. – Ужасно люблю речки, леса, озера… вообще природу. Мне всегда ее не хватало в городе. – Она повернула голову и, щурясь от солнца, взглянула на Оливера. – В этом смысле я тебе немного завидую, ведь ты рос вдали от суеты и потоков машин.

– А мне всегда хотелось повариться в этой самой суете. – Оливер лег на землю, сорвал травинку и принялся лениво теребить ее в руках. – Я был горд и счастлив, когда в старших классах стал учиться в Омахе.

Лесли засмеялась.

– Мы всегда мечтаем о том, чего у нас нет, и совсем не ценим, что имеем. Как странно устроены люди!

– Не вполне с тобой согласен, – произнес Оливер медленно.

Черная бровь Лесли вопросительно поползла вверх.

– В данный момент, например, я мечтаю только об одном, – сказал он, проникновенно и со всей серьезностью глядя в ее сверкающие на солнце глаза. – Чтобы все, чем судьба так щедро одаривает меня сейчас, оставалось со мной навсегда.

Лесли, хоть и пожала плечами в знак того, что не понимает, о чем он говорит, тем не менее сильно смутилась. Видеть ее растерянной, неуверенной в себе Оливеру доводилось крайне редко, и он смотрел на нее сейчас во все глаза. Незащищенность шла ей не меньше, чем независимость, быть может даже больше. Хотелось прижать ее к груди, заслонить собой от полного опасностей и мерзавцев мира, окружить заботой, как маленького ребенка, без опеки родителей не способного выжить.

– Я о тебе, Лесли, – негромко произнес он, отбрасывая травинку. – О наших с тобой прогулках, беседах… О том поцелуе в саду…

Щеки Лесли покраснели. Она потупила взор.

– Весьма неудачном.

– Не говори так, – попросил Оливер с нежной настойчивостью. – Воспоминаниями о том вечере я живу все эти дни: засыпаю с ними и встаю по утрам. Мне так и кажется, что тепло твоих губ – самая-самая малость – еще хранится на моих. Я даже бросил курить, чтобы не смешивать это тепло с запахом табака.

Лесли бросила на него пытливый, но немного робкий взгляд и, заметив, сколь неподдельные чувства отражаются на его лице, стушевалась сильнее и отвернулась к озеру.

– Ой, смотри!

Оливер приподнялся на локте и взглянул туда, куда она указывала рукой, – на стайку замерших у самого берега водомерок. Его объяснения вгоняли ее в краску, и хотелось отделаться от неловкости. Вот она и попыталась переключить внимание на что-то постороннее – настолько незатейливо, так по-детски умилительно.

– Лесли, – прошептал Оливер, которого водомерки не интересовали ни капли. – Ты услышала, что я сказал?

– Услышала, – не поворачивая головы, так же шепотом ответила Лесли.

– Ты растеряна… Смущена… А в тот вечер, вспомни, сама меня утешала.

Лесли ничего не ответила, лишь чуть ссутулилась. Оливер, привыкший видеть ее изящные плечи только горделиво расправленными, невольно протянул руку и прикоснулся к ее спине. Лесли вздрогнула, напряглась, но спустя мгновение медленно повернула голову и посмотрела на него совсем по-иному – как взрослая разгоряченная возбуждением женщина, отбросив детскую робость и девичий страх.

– Иди ко мне, – попросил Оливер, околдованный переменой.

Лесли больше не колебалась. С готовностью наклонилась к нему, и они слились в поцелуе – еще более ошеломительном и горячем, чем тот, первый. Оливер хотел ее всю – овладеть каждой частичкой ее тела и необъятной души, навек превратиться с ней в неразделимое целое и больше никогда не становиться собой прежним.

Их стремительно поглощала блаженная тьма – они проваливались в бездонную пропасть, захлебываясь от восторга. Расстегивая пуговицы на кофте Лесли, застежку на белом полупрозрачном лифчике и молнию на юбке, Оливер почти не соображал, что делает. Голова у него не работала, мыслей не осталось, он весь превратился в сплошную страсть, в бесконечный поток любви и желания.

Лесли отдалась ему без раздумий – настолько естественно, будто всю жизнь знала, что это произойдет сегодня и именно здесь, на берегу вермонтского озера. Входя в нее, Оливер чувствовал себя так, будто соединяется не только с ней, но и с природой вокруг, со всей вселенной – с небом, водой, землей, воздухом…

Лесли дремала «или, может, спала, доверчиво положив голову на плечо Оливера. Было необыкновенно тепло для начала октября, но Оливер, боясь, что она замерзнет, накрыл ее кофтой и своей футболкой.